Франции воспринимал себя как француза, то теперь, путешествуя по
миру или сталкиваясь с представителями других цивилизаций у себя
дома, он все чаще ощущает себя еще и европейцем.
Возращение, согласно которому западная массовая культура
существенно изменила множество не-западных культур, так же
отвергается. Хантингтон полагает, несмотря на то, что европейская
колонизация и последующая американская гегемония распространили
западную культуру по всему миру, теперь, после распада колониальной
системы и ослабления американского влияния, самоутверждаются
местные нравы и обычаи, а остатки западной культуры подвергаются
эрозии. В свою очередь, процесс экономической модернизации не
приводит к принятию ценностей западной культуры (вестернизации).
Конечно, модель «столкновения цивилизаций» не может объяснить
такие факты международной политики как тесное военное и
дипломатическое сотрудничество между Тайванем и США, последних с
Саудовской Аравией или вступление нескольких восточно-европейских
православных государств в Европейский Союз и, в особенности, их
присоединение к североатлантической системе коллективной
безопасности. Но в целом она гораздо более реалистична, нежели
концепция «конца истории» Фукуямы. Косвенно это подтверждает и тот
исторический факт, что со времени окончания Второй мировой войны
численность независимых государств выросла значительнее, нежели
увеличилось число устойчивых либеральных демократий. Очевидно,
что экономический рост в не-западном мире, обеспечивающий
удовлетворение наиболее насущных человеческих потребностей в
пище, крове и квалифицированной медицинской помощи скорее
усиливает потребность говорить и писать на родном языке, жить
согласно своим обычаям и традициям, нежели способствует появлению
и закреплению либеральной демократии.
Если говорить о восприятии в мире концепций Фукуямы и Хантингтона и
реакции на них, то первая была с одобрением воспринята как
прозападными кругами в не-западных странах, так и сторонниками
распространения демократии в западном мире, в том числе и такими,
как Джордж Буш-младший. И как бы Фукуяма не пытался
дистанцироваться от его политики, обвиняя американскую
администрацию в некомпетентности и дискредитации демократической
идеи в не-западном мире, модель «конца истории», утверждающая, что
государства и правительства способны воздействовать на культуры
своих народов, и возвещающая о постепенном расширении «зоны
устойчивой демократии», несомненно, ей способствовала. Модель
