- Ну, беги.
На следующее утро замполит стоял на моём пути в немыслимой шинели и кедах.
- Смотри, - сказал он, - мне новую шинель сшили. По индивидуальному заказу.
Я похвалил жуткую обновку, осторожно спросив, почему одна грудь больше другой.
- Это для медалей, - ответил он.
Существует мнение, что "Риторика" Аристотеля мало востребована. Это не так. В армии командир регулярно спрашивал нас на утреннем построении:
- Вопросы есть?
Сначала они у меня были. Но, по ленинскому прищуру командирских глаз я догадывался, что это риторический вопрос. И не ошибся.
ОБ ОСОБЕННОСТЯХ НАЦИОНАЛ-ШАМАНИЗМА
В КАЗАРМЕННОМ ПЕРИОДЕ РАЗВИТИЯ
После отбоя дежурный офицер удалялся пьянствовать, передав полномочия старослужащим - аристократии казарменного общества и любителям перфоманса.
Страдающий психосоматическими расстройствами дедсостав убедительно предлагал новобранцам петь колыбельные песни. Чаще всего заказывали "Дембелей", "Вечерний звон" и другие популярные в народе произведения.
Исключение составила нетрадиционная эстетическая ориентация старшего сержанта Голобородько, склонявшего лиц узбекской национальности к исполнению гимна Советского Союза.
Индифферентные к советской власти узбеки не знали слов, поэтому вместо пюпитра перед ними стоял небольшой земляк и держал на вытянутых руках снятый со стены планшет с текстом.
Выяснилось, что мелодии они не знали тоже. С удивлением вглядываясь в диковинную кириллицу, каждый исполнял песню с национальным колоритом и по-своему.
Не знаю, как это объяснить, но произвольные камлания среднеазиатского хора через полгода оформились в мелодию, удивительно напоминающую гимн Украины.
В нашей роте служил баптист Шеляга и внешний вид его соответствовал фамилии. Старослужащие издевались над мучеником веры, как хотели и, конечно же, каждую ночь заставляли петь. Мне было искренне жаль божьего человека. Чтобы снять стресс, я предложил ему популяризировать мои тексты. В ту же ночь он предстал перед дедсоставом в исподнем и, держа в руках бумажку, затянул а капелла:
- Бывали дни весёлые, я по три дня не ел.
Не то, чтоб не давали мне, а просто не хотел!
Ощутив спинным мозгом холодок дисбата, дедсостав напрягся.
- Бывали дни весёлые, - не унимался Шеляга, - я по три дня не спал.
Не то, чтоб не давали мне, а просто не желал!
Улыбки сползли со склонных к садизму лиц и Шеляга весело добил тему:
- Бывало, в ночь весёлую, в сиянии луны,
