В этом году повторю обязательно.
Загулявшие первокурсники, мы спасались от февральской стужи в подъезде, когда зоркий глаз полковника МВД, возвращавшегося домой под шафе, засёк нас возле радиатора парового отопления.
- За мной! - скомандовал офицер.
Мы сели в "воронок" и были доставлены в ближайшее отделение милиции, где он решил провести с несознательной мОлодежью разъяснительную беседу.
- Год рождения? - спросил он Есина, достав чистый лист.
- Пятьдесят девятый, - ответил Юра и, наткнувшись взглядом на полковничьи глаза, осторожно добавил:
- Тысяча девятьсот.
Безумствовала весна. Юра Есин не мог уснуть. Он раскрыл шторы и увидел в доме напротив окно, освещённое розовым абажуром. Раньше в этом окне Юра не раз видел волнующий юношескую грудь девичий профиль. "Ей тоже не спится", - подумал он и, ощутив творческий подъём, достал бумагу и написал романтическую историю, сделав себя прототипом лирического героя, а лирической героиней - девушку, читающую под розовым абажуром. (Дело было в прошлом веке, когда люди ещё читали книги.)
Прозу Юра писал легко и изящно. Рассказ удался. Перечитав его, Есин, довольный собой, снова подошёл к окну. На этот раз он был в очках и отчётливо разглядел человека под розовым абажуром. Это был толстый лысый мужчина в майке и чёрных семейных трусах. Он сидел в кресле, смотрел на стену и ел колбасу.
Первый пёс был говорящим. Когда ему чесали спину, он от удовольствия негромким баритоном внятно говорил: "Алла". Так звали мою маму.
В гости пришёл Юра Есин, я подозвал собаку и, незаметно почёсывая ей спину, сказал:
- Тяпа, скажи Алла.
- Алла, - сказал Тяпа.
Юра, тогда уже студент биологического факультета, встал, поправил пиджак, очки, прокашлялся и голосом преподавателя младших классов, разделяя слова по буквам, произнёс:
- Тяпа! Скажи, пожалуйста: Ю р и й Н и к о л а е в и ч Е с и н.
На археологической практике у нас возник тайный Орден Святой Шары, где все обращались друг к другу:"Брат" и далее по фамилии. Дело в том, что по археологическому уставу, наткнувшись лопатой на твёрдый предмет, надо было прекращать копать и на корточках специальными щёточками отделять от земли твёрдые предметы - кости убиенных скифами жён, осколки сосудов от древнегреческого бухла или железяки от местного колхозного трактора. Члены тайного братства всё выбрасывали лопатой в "отвал", а уже затем ворошили землю ногой, ища, нет ли там чего ценного. Ручка от сосуда считалась ценной находкой, так как по ней можно было восстановить форму, а следовательно эпоху и место производства.
