Капитан видел эту машину во время последнего полета. Она стояла недалеко от какой-то деревушки посреди поля. Оба мотора были на месте.
Вернувшись с аэродрома, капитан сразу же направился к инженеру эскадрильи Лаптеву.
— Семен Константинович, дай мне человек трех-четырех механиков, — попросил он.
— Зачем они тебе? — удивился тот.
— Хочу снять мотор с подбитой машины.
— С той, что возле Знаменки?
— Да.
— Зачем он тебе?
— У меня левый никуда не годится.
— А что?! — воскликнул тот. — Это мысль! Чем добру пропадать… Но на кой черт этим заниматься тебе? Вот что мы сделаем. Сейчас я организую людей и съезжу сам.
Он было поднялся, но Добруш остановил его.
— Да куда тебе, ты же на ногах не держишься. У тебя и в эскадрилье дел по горло. А мне все равно надо посмотреть, что это за мотор.
Инженер смущенно потер слипающиеся веки.
— Замотался в последние дни… Ладно, действуй.
Машина выпрыгнула из леса п покатила по лугу. Сильно запахло недавно скошенной травой. Вдоль каждого прокоса тянулись по две протоптанные борозды. Добруш машинально отметил, что убирали луг вручную женщины и ребятишки: такой узенький след не мог оставить мужчина.
Они нырнули в низину, потом перевалили маленький взгорок и промчались по пустынной словно вымершей деревне. Только из-под колес выскочил ошалевший петух, перелетел через плетень и заорал так, что его еще долго было слышно сквозь рев мотора.
Прогрохотал под колесами мост, п они увидели самолет. Добруш развернул машину, затормозил и вышел из кабины.
Видимо, на самолете летал очень хороший летчик. Это был единственный пятачок, где можно было посадить такую машину. Часть хвостового оперения была срезана пулеметной очередью. Снаряд разорвался в правом моторе и заклинил створки шасси. Летчику пришлось садиться на одну ногу. Он долго удерживал машину на пробеге, потом правое крыло упало и самолет развернуло. Может, пилоту повезло. Но, возможно, он сумел рассчитать посадку. Машина замерла прямо над оврагом.
Теперь Добруш понял, почему механики не смогли снять мотор. Капитан закурил трубку.
Он не заметил, как сзади подошел шофер и остановился рядом.
— Поворачивать, товарищ капитан?
— Что? — не понял Добруш.
— Обратно, говорю? — повторил тот.
— Обратно? — Он очнулся. — Нет, надо снять мотор.
— Но вы же видите, что это невозможно.
С самого утра его, как наваждение, преследует это слово. «Невозможно, невозможно, невозможно…» Да что они, сговорились, что ли?
— Это возможно, — жестко сказал он. — Невозможно не снять мотор. Понимаете?
