Леопольдо решился, набрал номер Ангелики и поднос мобильник к уху.
– Ciao[16], любимый, – мягкий и веселый голос Ангелики прервал череду длинных гудков.
– Buongiorno, мое сокровище. Как дела у моей принцессы?
– Хорошо, милый. Помнишь статью, которую я на прошлой неделе отправляла в миланскую "Corriere della Sera[17]"? Она будет напечатана в следующем номере.
– Великолепно! – воскликнул Леопольдо. – Мои поздравления, моя волшебная. Это надо отпраздновать. Я приготовлю спагетти Карбонара, откроем бутылочку “Гречетто”, поставим диск, приглушим свет в комнате и будем танцевать, танцевать, смотреть на луну и пить изумительный Гречетто. Как тебе такой вариант вечернего времяпрепровождения?
– Разве я могу тебе отказать, милый? Жду скорейшего возвращения домой.
– Нет, нет, – вздохнул Леопольдо. – Сегодня мы праздновать не будем. Звонила мама́. Она обижается, что я… что мы не приходим в гости. Я сказал, что мы придем сегодня на ужин, но она почему-то именно сегодня хочет видеть меня одного. Ты не против, если я съезжу к родителям один?
– Если ты обещал.
– Нет, не обещал, сказал, что сначала поговорю с тобой.
– Хорошо, милый. Давай сегодня ты поужинаешь у родителей, а завтра устроим романтический ужин дома.
– Я люблю тебя, la mia principessa[18], – улыбка появилась на лице Леопольдо.
– И я люблю тебя, милый.
– Заеду за тобой после работы, отвезу домой.
– Как скажешь, милый. Целую.
– И я тебя, моя любовь.
Леопольдо завершил звонок, засунул мобильник в карман брюк, после чего поднялся из-за стола и направился к выходу из кабинета.
Близилось время обеда.
Вечер склонил голову над Ареццо, словно ветхий старик над тарелкой с супом. Воркование голубей за окном монотонной музыкой доносилось до ушей Леопольдо, сидевшего за столом в кабинете и стучавшего пальцами по клавиатуре. Оставалось доработать последние пункты начатого утром проекта соглашения, и можно будет собираться домой, точнее, отвезти домой Ангелику, а самому ехать на ужин к родителям.
Леопольдо стукнул еще пару раз по клавиатуре, откинулся на стуле и посмотрел на две большие картины, висевшие напротив стола на стене. На одной была изображена базилика Санта-Мария-делла-Пьеве[19], на другой – базилика Сан-Франческо[20]. (разъяснение на следующей странице) Взгляд переместился в сторону и замер на вазонах, двух больших, уютно устроившихся по углам кабинета, парочке цветочных горшков на подоконнике, утопающих в ярких, насыщенных теплом и светом лучах заходящего солнца. С улицы донеслось ворчание автомобильных двигателей; кто-то спешил домой после рабочего дня.
