— И самое главное, не унижайтесь больше и не спрашивайте совета у этих гандерландских порубежников. Да,местность, возможно, они знают неплохо, однако воевать просто не умеют, как и любая деревенщина, да и заводят вас из засады в засаду.
Про дисциплину я просто умолчу, чтобы не гневить небеса сквернословием. Ничего, не будет Сапсана, и сюда дотянутся законы королевства. Гандерландцы и боссонцы провалили, вернее, почти провалили всю кампанию, теперь очередь за нашим таранным ударом. Мы пройдем эти теснины, созданные на погибель всем хайборийцам, вырвемся на оперативный простор и бронированным кулаком втопчем в землю этих варваров, имевших глупость собраться в одну зловонную кучу!
По всей видимости, барон вообразил, что он держит речь перед своим Магистратом или же перед всей аквилонской армией.
— Да, мой барон, так и будет. — Голос из-под забрала донесся глухо, но это было хорошо, ибо изменил интонацию сказанного сквозь зубы, а грязное казарменное ругательство из тех, каких можно набраться только в высококультурной светоносной Тарантии, запуталось в стальной решетке и вовсе не долетело до баронских ушей.
А тот уже не так громогласно продолжил:
— Вы — перспективный офицер, и не след якшаться с солдатней, к тому же — нерегулярных частей. Я знаю, что они вам нашептывают. Дескать, если мы перестанем казнить взятых в плен разбойников, как вот этих пятерых, например, — его бронированная ладонь неопределенно махнула на юг, где зловещие кресты уже скрылись за поворотом извилистой горной тропы, — то вызванные каким-то магическим ритуалом горцы уйдут из ущелий к Венариуму.
А я вам вот что скажу: наша задача — это бить варваров и деблокировать форпост Аквилонской Короны, а не делать все наоборот — оставляя им возможность отступить из этих гор и затеряться в пустошах или, чего доброго, усилить осадное воинство. Вам все понятно?
— Да, мой барон, — сказал командир столичного полка, а про себя добавил: «Ну ничего тут не поделаешь, эти псытак и так бы гнались по всей теснинам за нашим войском, только называлось бы это не кровной местью, а защитой родного очага. И правда, я не собираюсь ставить свою карьеру в Тарантии в зависимость от гандерландских бредней».
Опущенное забрало спасло ему жизнь — стрела хищно клюнула его шлем и бессильно упала, запутавшись в конской гриве, всадник только покачнулся. Зато вторая, вылетевшая, как и первая, словно бы ниоткуда, ударила барона точно между глаз, вышибив того из седла. Тонконогий гирканский жеребец шарахнулся и потащил по камням тело стратега, чья нога запуталась в стремени.
