Я не верю, что они разбазаривают всю воду, которая течёт из фонтанов, чтобы развлекать людей, с этой нехваткой воды у нас, что даже коровы на холмах умирают. Я тоже перерабатываю свои слёзы, когда размышляю. В противном случае я стану обезвоженным!
Я читал на днях, что врачи теперь говорят, что человек способен контролировать свои сны, менять их направление, и даже останавливать их, чтобы записать на бумаге. По словам американского невролога или психиатра, проснуться посередине сна требует практики и получается только, когда ты молод.
Меры предосторожности:
а) алкоголь блокирует фазу, когда глаза быстро двигаются под закрытыми веками, фазу, когда вы по-настоящему отдыхаете, когда смазывается сосуд сновидений;
б) транквилизаторы приводят сны в зависимость за десять дней, мозг требует всё больше и больше ночей, чтобы спать;
в) напротив, с антидепрессантами, которые ингибируют повторный захват серотонина, вы видите сны всю ночь, год за годом, но есть риск превратить мозг в желатин по Паркинсону.
Вот почему я не принимаю ничего из этого, кроме пункта а), с которым, на самом деле, я немного перебираю. Ты ведь не будешь жрать то, что может тебе навредить, правда?
Ты больше не будешь мечтать о ней в жёлтых цветущих полях под солнцем, когда она появляется в хлопчатобумажном платье и протягивает тебе руку. Пойдём, всё хорошо, теперь всё хорошо, да пошла ты, дорогая.
– Молодой человек, у вас проблемы?
– Нет.
– Курим такие маленькие сигареты, которые заставляют хихикать, или что?
– Совсем нет, офицер.
Осторожнее с этим, что он ещё знает? Почти у ворот Порта да Дефеза (XIII век), вверх по улице, пройдя мимо дом Тео, ты вошёл в средневековый периметр, погружённый в романтический эпизод Кинаша под столом.
Этот мудак прерывает меня своими вопросами, а эти усы. Какой уродливый ублюдок, был бы отличной фонтанной горгульей.
– Мы уже вполне взрослые и сильные, можно уже работать. Годы идут… Но мы предпочитаем фигнёй страдать, да?
– А в полиции есть вакансии, офицер?
– Очень смешно. У тебя есть семья?
– У меня есть, но не полная, офицер.
Мне нравится этот ответ, хотя в моём случае это ни разу не так. Мои родители любят друг друга до такой степени, что он начинает беситься, если кто-то идёт по улице, пусть и на пять шагов впереди неё. Фраза «у меня есть, но не полная», я услышал её однажды по-настоящему сказанную Азинейру, который, должно быть, за всю жизнь два раза ужинал со своими родителями, два или чуть больше.
