– Но дело не в ней… она коснулась тьмы. Той самой. Первозданной, той… что изменила меня.
Его лицо вновь исказила судорога.
– Убери. П-пожалуйста, – Ксандр прижался к стене. – Она зовет… зовет снова… опять… убери!
Крик его увяз в камне, а Ричард повернулся к телу. Он видел? Видел ли? Тьма? О да, она была. Но она была везде, разлитая в Проклятых землях, отравившая их, но все-таки за многие годы привыкшая к людям. Одомашненная? Или лишь притворяющаяся таковой?
Тьма свернулась клубком внутри тела.
И Ричард раскрыл руку.
– Иди ко мне, – тихо сказал он. И тьма откликнулась, потянулась, коснулась руки. Пальцы обожгло холодом, и Ричард сумел-таки сдержать стон.
Первый.
Но холод проникал внутрь. Тьма выползала из своего укрытия, спеша получить новое убежище. Она не пыталась повредить, нет. Но сама была слишком иной, а может, Ричард был слишком слабым, чтобы принять её безболезненно.
Холода становилось больше.
И…
Он еще помнил, как тело приподнялось, а потом стало осыпаться серым жирным пеплом. И тот кружился, будто снег…
…снег в горах.
И мама смеется, загребая его в ладони. Пальцы её краснеют, но она подносит пушистую гору к губам и дует. От её дыхания снежинки поднимаются, кружатся.
Ричард смеется.
И отец тоже.
– Совсем замерзла, – он берет мамины руки в свои и осторожно сжимает. – Перчатки надо надевать. Здесь холодно.
– Ничуть.
– Споришь? – он грозен, но это лишь притворство. И отец не выдерживает первым. На его смех отвечает эхо, и начинает казаться, что это сами горы хохочут.
А снег кружится.
Кружится.
И…
И Ричард тоже кружится. С мамой. С отцом. Он бесконечно счастлив, и счастья так много, что оно вырывается из горла протяжным криком. А отец сгребает его в охапку и подбрасывает. Высоко-высоко. К самому небу.
Почему…
Кто и когда забрал все это? Изменил? И… тьма плачет. Ричард теперь слышит её голос. Такой знакомый, такой до боли родной.
Глава 13
Почти мирная, в которой речь идет о комплексах и помощи ближнему
«Была она столь хороша собою, что всякий, кто кинул взгляд на лицо её, забывал обо всем, кроме этой вот красоты, пробуждающей в душе огонь, а в чреслах желание»
«Повествование о прекрасной деве морской и семи рыцарях, ею загубленных».
Брунгильда чувствовала себя лишней.
Даже не так… она и была лишней. В Замке этом, который сам походил на гору, а может, горой и был, только возведенной людскими руками. И в ней нашлось множество пещер-покоев.
Она остановилась у окна.
Огромное.
И стекло прозрачное, будто его, стекла, вовсе нет.
