Не угодишь, называется.
– Мне не нравится твоя улыбка, – проворчал Ксандр, вытирая руки ветошью, пропитанной в травяном настое.
– Чем?
– Неуместностью. Знаешь, нормальные люди не улыбаются, глядя на совершенно посторонний труп.
Труп лежал тихо и смирно, как трупу, собственно говоря, и полагалось.
– С другой стороны, – Ксандр вздохнул. – Где они существуют, эти условно нормальные люди…
И в этом тоже была своя правда.
Ричард тоже руки вытер. И приступил к делу, стараясь сосредоточиться именно на нем, а не… от демоницы остался легкий запах трав и еще камня. И этот запах, возможно, существовавший исключительно в воображении Ричарда, изрядно мешал процессу.
Хотя…
– Кто из них тебе нравится? – Ксандр, подававший инструмент, нарушил молчание.
– Не знаю.
– Это плохо.
– Они только-только прибыли.
– Вот-вот, и потому чем раньше ты определишься, тем лучше.
– Для кого?
– Во-первых, для тебя. Определенность, она нервы успокаивает. Во-вторых, для нас тут. Лишним торжественно вручим подарки. Подпишем договора о вечной дружбе и отправим по домам. Станет тихо и хорошо.
Звучало на редкость… привлекательно.
Ни слуг, ни рабов, ни служанок с фрейлинами и непонятного назначения девицами, что на Ричарда взирали с благоговейным ужасом, но при всем том ужас этот совершенно не мешал им подглядывать.
За Ричардом.
– В-третьих, для них. Это они сейчас смирные, приглядываются, что к тебе, что друг к другу. А как приглядятся, начнут козни строить, интриги плести, одна другую выталкивая. А там уж до чего дойдет, то и не предскажешь. Женщины – существа опасные.
Старуха и вправду была мертва.
То есть, в том смысле, что смерть её наступила давно, и это обстоятельство, весьма странное, позволило не отвечать.
– Посмотри, – Ричард указал на почерневшее, словно обугленное, сердце. – И тут…
Часть органов истлели, часть тьма лишь затронула, некоторые и вовсе преобразовываться начали.
– Надо же, – Ксандр склонился над распахнутым нутром и ноздри его дрогнули, а по лицу будто судорога прошла. Он оскалился и попятился, беззвучно рыча.
– Стой! – Ричард поднял руку. – Что с тобой.
– Это… – Ксандр дернул головой и успокоился, столь же быстро, сколь изменился вновь. – Ты не чувствуешь?
– Что именно?
– Тьма, – он закрыл глаза, ставшие темными, что окна в бездну. – Она была мертва, верно. И начала перерождаться. Во что – сложно сказать, степная нежить может изрядно отличаться от той, что привычна нам.
Ксандр сделал вдох.
И выдох.
Снова вдох.
