– Вообще-то, нет, – отозвался я.
Юмеко продолжила разглядывать могилы.
– Как думаешь, юрэи тут есть? – спросила она. Голос у нее был не особо встревоженный, будто вероятность встречи с призраком не пугала ее, а вызывала сильное любопытство. Но я ее интереса не разделял. Большинство юрэев были безобидными и довольствовались тем, чтобы не покидать места своей гибели с трагичным и скорбным видом; опасности они не представляли. Существовали и другие духи, самыми опасными из которых были онрё и горё – призраки людей, умерших со злобой и ненавистью в сердце, вернувшиеся для того, чтобы покарать тех, кто лишил их жизни. Порой их ярость не утихала годами и даже веками, и проклятие падало на головы не только тех, кто их предал, но даже на их потомков.
– Зависит от некоторых нюансов, – сказал я, не горя желанием объяснять это все Юмеко.
– От каких?
– Скажем, от того, правильно ли похоронили усопших. Если это произошло с соблюдением всех ритуалов, то их душа на земле не задерживается. Или от того, как именно они умерли: испытывали ли в этот момент сильные чувства, остались ли у них незавершенные дела. Если да, то их душа вполне могла задержаться в нашем мире. – Я окинул взглядом кладбище. – Так что, может быть, мы сегодня столкнемся с юрэями.
– Ну, в деревне есть по меньшей мере один монах, – заметила Юмеко. – Он наверняка провел все необходимые ритуалы, как думаешь?
Я слегка нахмурился и посмотрел на нее.
– Какой еще монах?
– Ну, он был рядом с домом главы деревни, когда мы только прибыли, а потом у дороги, неподалеку отсюда. Ты разве его не видел?
– Нет. – Не то чтобы я сомневался в ее словах. Истории с кодама и камаитати показали, что Юмеко хорошо видит мир духов. Даже лучше меня. Я остро чувствовал присутствие демонов и ёкаев, но мои способности проявлялись благодаря влиянию Камигороши и ненасытной кровожадности Хакаимоно, который всегда предупреждал меня об их приближении. А поскольку юрэи демона совсем не интересовали, присутствие призраков я чувствовал хуже, если только они не были сильными и по-настоящему опасными.
– Да был там монах, – упрямо повторила Юмеко. – В черных одеждах, соломенной шляпе и с посохом с железными кольцами, которые позвякивали на ходу. – Она задумчиво помолчала, а потом спросила: – А может, он и есть юрэй, обитающий в деревне, и потому все ведут себя так странно?
– Возможно. – Раскусить призраков было гораздо сложнее, чем демонов. Обычно ими занимались священники или колдуны-оммёдзи, которые либо изгоняли духов, либо убеждали их покинуть заселенное место. Клан еще ни разу не поручал мне убийство юрэя; никто не знал наверняка, что происходит с существами, убитыми Камигороши – перерождаются ли они или вовсе прекращают свое существование. Одна мысль о том, чтобы уничтожить навсегда и без остатка человеческую душу, казалась жуткой и крамольной даже представителям клана Каге, и потому рисковать они не решались. Демонов и ёкаев я мог убивать толпами, но нападать на призраков мне запрещалось, если только они не представляли угрозы для жизни.
