– Uno… Uno… Uno…[9]
Изабелла искала в песке белые камушки и один за другим кидала их в быстро наполнявшееся красное пластиковое ведерко. На ней были розовые шортики и белая панамка, из‑под которой выбивались темные кудряшки. Они втроем сидели на небольшом частном пляже виллы «Иза» и строили замки из песка. Гений Макса и тут дал себя знать: их строение не походило на обычные простые пирамидки, которые строят дети. Это была настоящая крепость со рвами, башнями, увенчанными шпилями, и даже разводным мостом.
Макс отлучился в лодочный сарай и теперь возвращался с подносом, уставленным запотевшими стаканами. Карли приподняла темные очки. Ну как можно быть таким красивым? Сегодня на нем были только белые шорты, и она могла во всех подробностях видеть то совершенное тело, которое не успела рассмотреть вчера утром. Сегодня ее снова разбудил свет, зажегшийся, когда он пошел на свой утренний заплыв, но Карли неимоверным усилием воли заставила себя остаться в постели, а не идти любоваться полуголым Максом. Вместо этого она лежала ничком на кровати и перебирала в голове факты, которые невозможно было игнорировать.
Первое: вчера вечером она спровоцировала Макса на поцелуй.
Второе: зря она это сделала.
Третье: история с Робертом ничему ее не научила. Макс все еще был влюблен в Марту. Она снова запала на парня, который не может забыть свою бывшую, и это настоящий идиотизм.
Четвертое, и самое главное: Изабелла. Карли привезли сюда, чтобы она помогла наладить доверительные отношения между отцом и дочерью. А не вот это все.
Поэтому, спустившись сегодня утром на кухню, Карли сделала вид, что ничего не произошло, и беззаботным голосом предложила после завтрака втроем сходить на пляж.
Макс держал поднос на уровне плеча, неся его на вытянутых пальцах, – такое Карли видела только в кино. Она позвала Изабеллу и усадила ее за плетеный стол из ротанга. Макс с щегольским пируэтом поставил поднос перед ними.
– Ловко ты.
Макс ухмыльнулся:
– Еще бы! Я подрабатывал официантом, пока учился.
Макс сел по другую сторону от Изабеллы. Но Изабелла, как всегда, поступила по‑своему и забралась Карли на колени. Макс заметно напрягся. Карли очень хотелось обнять девочку, но под мрачным взглядом Макса сдержалась. Она уже заметила, как болезненно он реагирует на растущую привязанность дочери к ней.
Все это утро Макс вел себя вполне непринужденно и подчеркнуто вежливо – так и положено относиться к няне своего ребенка. А ей хотелось закричать, хотелось спросить, чувствует ли он то же, что и она, – взрыв эмоций, острое ощущение чего‑то нового и чудесного. Почувствовал ли он, насколько идеальным был их поцелуй? Насколько их губы, языки, тела ощущали, разделяли и предугадывали желания друг друга?
