– Мне так жаль. Это, наверное, был такой ужасный шок. Но вы не можете винить себя за это.
Карли не понимала. Ему было за что себя винить. Если бы они с Мартой в тот вечер не поссорились, все могло бы быть по‑другому. Никто не знал об их ссоре. Никто не знал, что Марта была на взводе и совсем не спала в ту ночь. Макс не успел сказать ей, что он сожалеет, обнять ее, попросить прощения.
– Если бы я не отдал ей Изабеллу и не пошел спать, она была бы жива.
– Но если бы вы поменялись местами, предположим, что это вы поехали бы с Изабеллой, если бы это все случилось с вами – неужели бы вы считали, что в этом виновата Марта?
– Конечно нет.
– Тогда почему вы вините себя?
Макс понимал, что должен прекратить этот разговор, он и так уже слишком разоткровенничался.
– Я уверена, что ваши родственники оценят, как хорошо вы заботитесь об Изабелле.
– Да, я так хорошо ухаживаю за Изабеллой, что вынужден таскать за собой консультанта по сну.
При новом упоминании семьи Гиральдини Макс почувствовал, что ему необходимо выпить. Он был расстроен собственной беспомощностью, напуган мыслью о том, что завтра будет вынужден встретиться с родственниками Марты и выносить их молчаливое осуждение. Он повернулся и посмотрел на равиоли, которые успели слипнуться и остыть. Карли тоже с недоверием смотрела на содержимое кастрюли, потом улыбнулась.
– Теперь это уже не похоже на лучшую в Италии пасту. Я видела сыр и колбасу в холодильнике – как насчет бутербродов?
– Какой ужас!!! Это ваш первый вечер здесь, и я, итальянец, так опозорился с едой.
Но Карли уже нарезала закуски.
– Меняемся – вы накрываете стол на террасе, а я готовлю ужин.
Через десять минут Карли раскладывала на уже поджаренный хлеб пепперони и козий сыр. Руки у нее дрожали. Она сделала несколько глубоких вдохов, пытаясь расслабиться, но до сих пор не могла прийти в себя после признаний Макса, после глубокого горя и чувства вины в его голосе.
Карли очень хотела помочь ему наладить отношения с дочерью, но понимала, что для этого ей нужно отодвинуть любое чувство, любую симпатию к нему.
Еда была готова, и Карли вынесла ее на террасу. Макс, который ходил проверить Изабеллу, вернулся и сказал, что дочь спокойно спит. Они сели за стол, Макс осторожно откусил от своего бутерброда, медленно его прожевал. Карли изо всех сил делала вид, что ей все равно, но не могла сдержать улыбки облегчения, когда он сказал:
– Не так уж плохо.
Карли подняла пивной бокал.
– Особенно если запивать хорошим холодным пивом.
