— Гнедыш, ты за старшего, — произнёс я и привязал мерина к низкой ветке. Конь фыркнул, мол, опять я главный, надоело.
— Пойдём, — я скинул с плеча ружьё и снял с предохранителя.
— Никто не уведёт коня?
— Шансов меньше, чем сгубить его в руинах. Тем более мы ненадолго. Глянем одним глазком и обратно.
Эльфийка быстро оглянулась в мою сторону, а следом суетливо вытащила из сумки бластер. Она стиснула его в пальцах, аж костяшки побелели. На лице появилась решимость идти до конца.
Я слегка улыбнулся. Так и хотелось быстро наклониться к девушке и прокричать: «Бу!» Но как бы с перепугу не сделала во мне обгорелую дырку.
Идти было легко, так как в тени деревьев, кроме толстого слоя сухих листьев, перемешанных с трухлявым хворостом, и чахлой травы на пару со спелой костяникой, ничего не росло. Под ногами хрустели палые ветки. То там, то здесь попадались большие, поросшие мхом и лишайником блоки с торчащими из них ржавыми огрызками железных прутьев. Таких блоков нынче не делают. А прутья явно обрезали почти под корень охотники за железом.
Вскоре земля под ногами пошла вверх с хорошо заметным уклоном.
Ещё полчаса, и я остановился у уходящей вверх скалы, а блоки стали складываться в лабиринт. Судя по всем у здесь было когда-то громадное здание. Но сейчас остался только фундамент. Но даже он поражал воображение. Дом размером с целую деревню.
Не, я видел и ныне здравствующие высоченные сооружения, например, башни струн, прозванных с лёгкой руки знатоков старинных книг, башнями кланов. Но цитадели, уходящие на километр вверх и пронзающие облака, словно копья — мишень из соломы, держала магия. Пропади она, и башни рухнут.
Эх, одним бы глазком увидеть хоть одну струну. Говорят, они состоят из чистейшего света, натянутого между землёй и куполом башни, как струны гитары. Потому и зовутся струнами.
— Там лестница, — произнесла Киса. Я поглядел в сторону каменного лабиринта.
Действительно, лестница. И она уходила вниз. Воображение сразу нарисовало глубокий-глубокий подпол, не уступающий по своей грандиозности норам гномов, но потом пол провалился, образовав самую настоящую пропасть глубиной в несколько десятков метров.
Я подошёл к краю. Лестница через пять ступеней обрывалась, а внизу блестела вода, отчего пропасть приобрела сходство с колодцем. Из каменных стен то там, то здесь росли чахлые ростки клёнов, цепляющиеся корнями за малейшие выступы в отчаянной борьбе за жизнь.
Не хотелось бы свалиться, мало того что костей не соберёшь, так ещё и утонешь.
