«Николай Иванович пользовался большой любовью сотрудников и членов их семей, заботливо относился к ним, и, насколько мне известно, не было случая, чтобы он отказал кому-либо в житейской просьбе. Все любовно называли его „батей“, и он действительно был для нас как отец родной. Любил спортивные мероприятия. Под его опекой были собраны лучшие футболисты из всей Группы войск, игравшие с классными командами ГДР. В Потсдаме на базе управления тренировалась команда ВВС, курируемая Василием Сталиным[245]. Была скомплектована сильная волейбольная команда из сотрудников. В выходные и праздничные дни волейбольная площадка никогда не пустовала. Для всех любителей этой замечательной игры на площадке не хватало места, и игра шла на „выбывание“.
С большим уважением к Н. И. Железникову относилось и командование Группы войск. Главнокомандующий, он же Верховный комиссар в Германии от СССР, Маршал Советского Союза, герой Сталинграда Василий Иванович Чуйков[246] лично присутствовал на ответственных совещаниях руководящего состава контрразведки, глубоко вникал в их проблемы. В качестве примера можно привести эпизод, связанный с инспекционной проверкой работы управления в конце 1952 года центральным аппаратом МГБ под руководством полковника Выжлецова[247]. О её результатах, как принято, докладывалось главкому. При этом упор Выжлецовым однобоко был сделан на недостатки и упущения. Но маршал не согласился с оценками проверяющих и взял под защиту контрразведчиков, заявив, что военный совет считает их работу удовлетворительной: они добились хороших результатов в борьбе с агентурой западных спецслужб, своевременно предотвращают изменнические проявления со стороны неустойчивых военнослужащих, оказывают необходимую помощь командованию в вопросах повышения боеготовности и боеспособности войск на всех уровнях. Главком выразил недоумение негативной оценкой труда контрразведчиков, назвав её предвзятой. Далее заявил, что если в этом кроется какой-то скрытый умысел, то он сейчас же позвонит товарищу Сталину.
Выжлецову не оставалось ничего другого, как „дать задний ход“ своим заявлениям. Из Москвы по результатам проверки никакого документа прислано не было»[248].
В этом фрагменте воспоминаний прозвучало имя, чуть не ставшее для Железникова роковым: «Василий Иосифович Сталин».
Рассказывает генерал-лейтенант Иван Лаврентьевич Устинов:
— Николай Иванович деловой человек был — в рабочем плане очень деловой! Мыслящий, смелый на решения — особенно по линии разведки. У нас тяжелейшая обстановка была, и мы на рискованные операции шли. Он всегда нас поддерживал. Кроме того, активно использовал сохранившуюся у него связь с Василием Сталиным — по Польше. Он там также был начальником Управления, а Василий — командующим ВВС. Поэтому когда он вылетал в Москву, Василий ему обязательно давал свой самолёт. Я знаю, даже присутствовал при их разговорах по телефону на эту тему. Самолёт Василия всегда отвозил его в Москву и обратно. Но, кстати, он никогда не подчёркивал свою связь с Василем Сталиным. Никогда! Это он мне, как партийному секретарю, упоминал, когда надо было лететь: «Наверное, мне Вася самолёт даст», — в таком плане… Зато обстоятельство это было использовано Хрущёвым для его компрометации — как человека, «близкого к верхам». Потому его тогда из Германии одним из первых и отозвали…
