.
Ну что ж, даже при том что образ тогдашнего наркома НКВД Лаврентия Павловича Берии принято рисовать исключительно чёрными красками, не будем забывать, что это было его ведомство, и, значит, в том есть его личная заслуга.
Некоторые важнейшие организационные решения принимались в НКВД и гораздо раньше июля.
«В первый же день войны мне было поручено возглавить всю разведывательно-диверсионную работу в тылу германской армии по линии советских органов безопасности, — вспоминал под конец своей долгой жизни генерал-лейтенант Павел Анатольевич Судоплатов[57]. — Для этого в НКВД было сформировано специальное подразделение — Особая группа при наркоме внутренних дел…
Главными задачами Особой группы были: ведение разведопераций против Германии и её сателлитов, организация партизанской войны, создание агентурной сети на территориях, находившихся под немецкой оккупацией, руководство специальными радиоиграми с немецкой разведкой с целью дезинформации противника»[58].
Но самые, безусловно, важные сведения относительно отбора сотрудников в эту группу Павел Анатольевич изложил не в первой своей книге «Разведка и Кремль», а в следующей, которая называется «Разные дни тайной войны и дипломатии»:
«Особая группа формировалась на базе Первого (разведывательного)[59] управления НКГБ — НКВД. Костяк её составляли оперативные сотрудники, имевшие опыт разведывательной работы за рубежом и партизанских действий во время гражданской войны в Испании»[60].
Тут, конечно, необходимо сказать о том, что в состав Особой группы вошли: легендарный разведчик Яков Исаакович Серебрянский[61] — он был спешно освобождён из тюрьмы, где ожидал расстрела по ложному обвинению; такие асы советской разведки, как Наум Исаакович Эйтингон[62], Зоя Ивановна Рыбкина[63], Станислав Алексеевич Ваупшасов[64]; впоследствии ставшие легендарными Николай Иванович Кузнецов[65], Вильям Генрихович Фишер[66], более известный как Рудольф Абель, Африка де Лас Эрас[67]и многие другие, в том числе те, чьих имён мы никогда не узнаем — не потому, что они забыты, но потому, что они никогда не будут рассекречены.
Здесь мы и остановимся, ибо к нашему герою, которому тогда, разумеется, не восстановили даже его польский унтерский чин и он был просто рядовым, эти замечательные люди не имели абсолютно никакого отношения — они были офицерами (за очень небольшим исключением), опытнейшими сотрудниками, легендарными личностями. А он? Да, он служил вместе с ними в рядах Особой группы, но в других её структурах, так что не только никого из них не мог лично знать, но даже ни о ком из них ничего не слышал… Или — почти ни о ком. Но этот вопрос мы уточним несколько позже. Зато сейчас мы со всей уверенностью можем сказать, что Алексей Николаевич Ботян давно уже принадлежит именно к этой когорте замечательных людей разведки и имя его произносится в профессиональной среде с таким же громадным уважением, как и те легендарные имена…
