Коппер демонстративно положил грязную тряпку на стол, выпил стакан воды, поставил стакан тоже на стол, взял тряпку и ушел. Равуни проводил его взглядом, быстро взял стакан и сунул в переработку.
— Так, кто через три минуты будет еще на борту, пойдут помогать Копперу, — резюмировал Товарищ Пак.
Поскольку такими предложениями Товарищ Пак никогда не разбрасывался, через полторы минуты локалка сообщила ему, что пятеро из шести числящихся в увольнительной работников покинули борт. Он удовлетворенно хрюкнул, выкинул вопрос стиля, в котором приличествует проводить увольнительные, из головы, и вернулся к новым материалам, которых ему наприсылали из конечной точки, и на которые до старта следовало дать какой-никакой ответ.
Ну, кое-что они там порешали, хорошо. Ага.
А вот научники еще подогнали… Находится на тестировании, к следующей вашей стоянке определится, на что именно рассчитывать. Ну и ладно, лучше так, чем уже с полным составом танцевать там вокруг, не зная, как оно реагирует.
У Товарища Пака сильно болела голова, варп на этом перегоне шел неспокойный, ну не шторм, конечно, но волнение имелось, их сбило с направления, пришлось проворачиваться, составы в варпе поворотов не любят, Олаф потянул правую руку и шею сейчас отсыпался. Сам Товарищ Пак провел в рубке девятнадцать часов подряд, потом причаливал, потом шесть часов продрых, и вот извольте видеть, почта трескается. Вакансии еще закрывать надо кем-то, а реально же некем. Так пойдет, надо будет радоваться, что Димка бухать перестал, хотя, конечно, черт его знает, куда кинет от внезапной смены жанра. Как не хватает Петровича, как не хватает Петровича. Эрманита баба адекватная, но не пойдет же она к дураку этому в каюту рассказать, что из-за девчонки так убиваться не дело.
Товарищ Пак поморщился. Поубиваться он бы и сам был не прочь, но на стоянке капитану вообще не разогнуться, а в варпе, извините, варп. Впрочем, будет тихо — можно будет и поубиваться.
Ама.
Ама.
Нет, блин, надо работать.
Часа через четыре его вытряхнул из очередного чертежа осторожный мяв локалки о том, что кто-то со станции желает с Товарищем Паком лично побеседовать. Пак вытащил обе руки из объемного изображения узла, поинтересовался, кто звонит, досадливо сбросил голограмму и встал. Разговор будет серьезный, на пол-внимания не уместится.
Звонили контрабандисты.
Разумеется, Товарищ Пак не был таким идиотом, чтобы таскать в сингуляторные зоны запрещенку. Но — нюанс — в старых несингуляторных зонах иногда запрещенкой или подакцизом бывали настолько невинные вещи, что диву даешься. Во всей сфере влияния Сол-три, например, а это таки полторы сотни световых лет, до сих пор строгой запрещенкой шел выд. Местами его нельзя было продать-купить, а кое-где и при себе на борту иметь.
