Таким образом, независимые, демонстративно неинтегрированные в структуру подчинения исследовательские группы самого разного толка для большого смешанного по типу субъектности социума выполняли роль уже не рядовых лейкоцитов и моноцитов, а рецепторов чувствительности, ну, или конкретно в случае группы Камю — роль B-лимфоцитов. Тех самых, кто вправе выставить палец вперед и заорать «ведьма!», ну то есть выработать соответствующие ситуации антитела, которые уже проинформируют весь остальной иммунитет, кого именно мы сегодня ловим в нашем крово- и лимфообращении, а порой и вламываемся даже в частные клеточные барьеры.
Поскольку функция эта в биологических структурах все равно является очень ответственной, а главное, несущей большие последствия для реализовавшего ее организма, в том числе, в случае ошибки, последствия самые печальные (посмотрите вероятность летального исхода при отеке Квинке), то разумные социальные системы предпочитают слегка замедлить реакцию, но подвергнуть ее дополнительной проверке и снова силами независимых структур. Группа Камю (как и многие другие группы с похожими функциями) разведывала, сопоставляла, делала выводы и докладывала — а решения принимали уже совсем другие силы.
Работали они, в основном, в предыдущие годы, с динамикой интерференции кода, производимого разными акторами (в основном абиологическими), изучали агрессию кода, перехваты приоритетности одними программами над другими, использование одним кодом древних предустановок другого кода — понятно же, что с одной стороны никто уже давно не мог написать с нуля действующую программу, которую можно было бы с толком применить где-то, помимо школьного эксперимента — но старые программные блоки несли старые уязвимости, и не все они были обнаружены. Наковыривали сложные и тонкие манипуляции с предустановками целей кода, в общем, это была, хотя и реально опасная и приключенческая, но в основном математика. В результате чего абсолютно очевидная майина идея «а посмотрите как они со своим биопотенциалом обращаются» была для группы Камю отличной шуткой — ужасно глупо, ужасно смешно, отлично работает, и кто теперь дурак?
И разумеется, этот метод не срабатывал на всех возможных раскладах, но позволял значительно сократить количество ситуаций, в которых вдумчивое изучение до старта элиминации было вообще необходимо. Этот код небезопасен для ваших людей — зачем еще изучать, безопасен ли этот код для вашего кода? То есть изучать надо, но уже в жанре «примеры явной запрещенки», без вариантов позволить такому коду шляться по обитаемой вселенной.
