Границы сред | страница 34



— У меня булки сгорят!

Чат запестрел объяснениями что сделать с булками, стоящий на столе посреди паба парень махнул рукой, симметрично махнул рукой хозяин булок, люди гудели и смеялись, обнимались и страстно, восторженно ждали — ждали чего-то, что должно было вот-вот случиться, а парень на столе озирался, ощупывая глазами всех, всех и каждого, и когда его взгляд дошел до Майи


Вот это звезда!… Ты же не петь пришла, верно?

Нет, не петь, — подумала Майя, усмехаясь.

Ах. Можно, ты будешь слушать? Пожалуйста. Не уходи до конца песни, это большое везение, когда кто-то слушает… Особенно такой, как ты.

Если недолго, — согласилась она.

От этой точки, думаю, минут шесть с половиной, — быстро ответил он.

Майя чувствовала, что с ней он разговаривает не весь — кроме общего чата, зал был заполнен — что она чувствовала своей привычкой по косвенным признакам оценивать все цифровые потоки — зал был просто забит активными личками, кружившими не как обычно в контактных группах такого объема — хаотичными мостиками от случайного участника к случайному участнику — а стягивались паутиной к парню на столе.

Тогда слушай, случайная звезда, а я буду знать, что ты слышишь…

Он твердым, окончательным жестом взмахнул рукой. Повисла невозможная в такой толпе тишина — никто не дышал и не шевелился. Он крутнулся на одной ноге, как волчок — и зал заполнил звук.

Из самых разных углов зала, где-то у Майи сбоку — шел низкий, почти превращающийся в вибрацию бас. Пели мужчины — рядом с ней молодой рыжий бородач, с другой стороны сидящие за столиком рядышком седой и лысый, пел повар, и лица у них были сосредоточенные и восхищенные. Пожилая женщина, что только что гудела рядом с Майей, снова рывком расправила плечи и затянула одну ноту. Замолчала. Несколько раз вздохнула и взяла другую, точно так же идеально срезонировавшую с голосами мужчин за ней.

Вступили голоса помоложе, что пели уже не только звук, но и слова. Майя смутно припомнила этот жанр — а, ну да, шанти, хоровое пение, структурирующее групповые физические усилия — но она никогда, ни в записи ни на концерте, не слышала ни такой слаженности, ни такой эмоциональности в исполнении.

Мальчишка на столе танцевал… Нет, не танцевал. Каждое движение внутри занимаемого им объема было очень точным и вызывало в зале изменение потока звука. Нежные девичьи голоса сплетались с поддержкой мужских, голоса женщин постарше заполняли рисунком пространство между ними, а основой для всего этого лежали — и поднимали весь хор, как атланты на плечах — равномерно распределенные по залу басы.