— Кабан таежный, блядь.
Ту мысль, которая заставила отлетающего в варп Коппера извиваться от хохота, ей не надо было озвучивать ни вслух, ни по локалке.
Уебал и не отхватил!
Ну как бы да, брат. Не отхватил. Чистая победа, признаю.
Медведица перевалилась на четвереньки, собралась встать, и тут варпоход вздернуло по-настоящему.
Камю неподвижно сидел на второй ступеньке амфитеатра и смотрел на экран, шевеля губами. Стефания, ступенькой ниже, морщилась каждый раз, когда код проезжал вверх — видимо, не успевала. Майя и не пыталась, ее познаний тут и близко не хватало. Она хмуро разглядывала своих спутников — и старших, одинаково тупящих в экран, и младших.
Остап лежал за спиной отца лицом вниз. Тарас слонялся по комнате туда-сюда, как будто обнюхивал — стены, пол, потолок, дверь… Между экраном и родителями он не оказывался ни разу.
— Да что он несет? — спросил Камю у жены.
— Не понимаю.
— Повтори, — громко сказал Камю вслух.
— Отец, он тебя не слышит, — буркнул Остап, не поднимая головы.
— Что?
— Ты просил его остановить или перемотать уже тринадцать раз, я считал. Он реагирует, только когда ты вскакиваешь и начинаешь махать руками.
— ИИ не слышит?
— Мое дело собирать статистику.
Камю встал и замахал руками. Движение кода остановилось и слегка вернулось обратно.
— По-моему, это какое-то издевательство.
— Ни у кого нет идей, зачем стена залита проводящим гелем на полметра в глубину? — подал голос Тарас, воспользовавшись тем, что родители отвлеклись от основной работы.
— Не уверен, что это важно, — сказал Камю, — слушай, Стефие, вот смотри на перемотанном. Какая нахрен дочь?
— Помаши еще, — мрачно ответила она, — сначала говорит о нас, и о том, что ты будешь делать то, что он скажет, там на этой верхней базе, а потом про…
— Ну, вот, третья строчка сверху — ты из тех кто строит идентичность вокруг генетических полукопий и половых партнеров, иначе не таскал бы везде дочь с собой… Стефие? Ты не беременна, часом? О какой вот тут предательнице он толкует?
— Это я, видимо, его дочь. — брезгливо сказала Майя.
Все четверо вытаращились на нее.
— Мать же беженка с Норберто. Меня еще у Кумара щелкнуло. Ее разморозили уже с эмбрионом, ну она меня оставила, видимо, просто потому, что больше никого у нее вообще не осталось. Ей было… — Майя кивнула в сторону Остапа, — меньше, чем вон им. Я бы после насильственного осеменения вычистила всё вместе с маткой.
Она встала, замахала руками и несколько раз топнула ногами. Камю быстро обернулся к коду.
