Мы с мамой никогда не вели разговоров по душам. Собственно, мы вообще не вели с ней никаких разговоров. Когда я обращалась к ней с каким-либо вопросом, она всегда отвечала односложно, пытаясь побыстрее отделаться от меня.
Так, когда у меня начались месячные, я растерялась. В советское время ещё не было такой развитой сети информации, как сейчас. Я, конечно, слышала, как мои одноклассницы обсуждали эту тему, но не считала нужным к этому прислушиваться. Я от природы не любопытна и всегда придерживаюсь принципа, что в нужное время всё узнаю. И поскольку проблема гормональной перестройки организма передо мной не стояла, я ею не интересовалась. Пока однажды жарким июньским днём, когда у нас только закончилась школьная практика, это не случилось. И поскольку, повторюсь, я не была достаточно просвещена в данном вопросе, я позвала маму в ванную комнату.
– Мама, я не знаю, что со мной происходит, – сказала я ей, показывая испачканные трусы.
– Это – месячные, – ответила она будничным тоном. – Девочки тебе, наверное, об этом говорили, – добавила она и посмотрела на меня так, словно призывала ответить положительно на свой вопрос.
– Да, что-то говорили, – неуверенным тоном пролепетала я.
– Можешь взять на полке в шкафу тряпку и положить её в трусы. Да, и ещё во время месячных может болеть живот. Это нормально, – ответила она и вышла из ванной.
Я поняла, что разговор окончен, и о дальнейшем мне предстоит догадываться самой. Поэтому я пошла в комнату и достала с полки тряпочку. Сложив её в несколько раз, положила в трусы и затем стала заниматься какими-то делами. А через пару часов меня скрутило так, что я еле сдерживалась, чтобы не завыть. Боль была такая, что я не могла стоять на ногах. Я легла на кровать и думала о том, что если бы мне сейчас предложили на выбор: умереть или продолжить терпеть эту боль, я бы выбрала первое.
Мама видела, что я лежу на кровати, корчась от боли, но делала вид, что ей это безразлично. Хотя, возможно, так оно и было. А через некоторое время ко мне в гости зашла Алла. И я рассказала ей о своей проблеме, и подруга стала просвещать меня. Оказалось, что это безобразие ожидает меня каждый месяц на протяжении нескольких десятков лет, пока я не состарюсь. И, чтобы я не сошла с ума от боли, Алла предложила выпить анальгин, чтобы я могла хоть немного прийти в себя. Я даже попросила подругу почитать мне вслух книжку, чтобы чуть-чуть отвлечься от этой безумной боли, сотрясавшей моё тело. И часа через четыре спазмы стали утихать. Я даже смогла выйти погулять, конечно же, в сопровождении подруги. Но на следующий день всё повторилось снова. И так целых семь дней. А потом это повторялось каждый месяц на протяжении почти десяти лет, пока я не родила дочь. Но и тогда боли не исчезли, а стали более или менее терпимыми. Их уже можно было снять с помощью обезболивающих препаратов. Но тогда, в школьные годы, это было не просто проблемой, это стало для меня настоящей трагедией.
