Любава снова принялась теребить кончик своей пушистой косы, опустив глаза.
- Предслава совсем не нравится твоему новгородскому князю в качестве жены короля Славии Болеслава Пяста. А тот все же намерен короноваться этой весной. Удивительная верность своей юношеской мечте, ты не находишь?
Она молчала.
- Ты все еще испытываешь к моему князю отвращение? — тихо спросил Всеслав, пристально глядя на свою невесту.
- Нет — так же тихо ответила новгородка.
- Я на это и рассчитывал.
Они помолчали.
- Ну что же, до встречи, — Всеслав, наконец, решительно встал.
- Возвращайся скорее, Всеслав. Я буду тебя ждать.
- Меня, или вестей о Рагнаре?
На это растерявшаяся Любава не ответила, и он молча вышел.
С утра пораньше Всеслав действительно ускакал, захватив с собой Творимира и лучшего, хотя и совсем молодого, новгородского следопыта Добровита. А его новгородская невеста принялась налаживать связь с населением. Точнее, население принялось портить ей нервы. Но любой миссионер знает, что, когда кто-то активно портит тебе нервы — это такая ненормальная, но форма контакта. И, если возможно, то лучше такой случай не упускать.
Поэтому Любава, снова встретившись с паном Вроцлавским воеводой Гумбертом в гриднице, старательно ему поклонилась. К тому времени она уже переоделась в местный наряд, заключающийся в нижнем длинном, обтягивающем фигуру платье поверх рубахи и верхнем, более коротком платье с широкими рукавами, слегка приталенном, с поясом. Никаких бус, височных колец и прочих висюлек. Только изысканная вышивка по краю ворота и вышитые ленты, поддерживающие волосы в прическе. Темно синее верхнее платье девушке шло, и пан воевода с проблеском интереса оглядел похорошевшую невесту своего наследника. Вообще говоря, от рождения пана Гумберта звали Збиславом, или, еще проще, Збисеком, но он научился так грозно хмурить брови, если кто называл его этим простецким именем, что все быстро усвоили, что пан воевода такого не потерпит.
- Проходи, садись, самарянка, — вместо приветствия произнес он, указывая родственнице князя Ярослава на почетное место на помосте в полупустом зале с обогревающими его на славянский манер двумя печками.
Такого начала беседы Любава не могла пропустить мимо ушей.
- Пан Гумберт, вы забываете, что именно в беседе с Самарянкой наш Спаситель сказал, что ищет тех, кто будет Ему поклоняться в духе и истине. Евангелие от Иоанна, если вы не читали.
Пан воевода уселся на лавку и молчал довольно долго. Любава оглядела полупустой зал, столы и едоков. Мясо здесь вообще ели руками и бросали кости крутящимися под столами собакам. Одна такая собачка подошла и ткнулась носом Любаве в колени.
