- Нет, - коротко выдавил из себя Прохоркин.
- Понимаю, у вас сугубо деловые отношения? – Я попытался уложить студента на раскладушку в вертикальное положение и накрыть легким одеялом.
Витюша вяло попытался выкрутиться, но потом, махнув рукой, перевернулся на бок и затих.
- Б…ять! – Последнее, что он произнес, перед тем как закрыть глаза.
- Это жестокая правда жизни, - похлопал я писателя по плечу. – Толи ещё будет, когда станешь известен на всю страну.
Ближе к двенадцати часам ночи народ, утомившись веселиться, стал расходиться по домам, комнатам и койкам. Первыми ускользнули в свою отдельную квартиру Вадька с Тоней. Затем незаметно по-английски уехали Высоцкий с Шацкой. Актёров любителей из строительного треста пришлось развести на микроавтобусе самому, иначе их до утра не выпроводишь. Режиссёра Семёна Болеславского тоже доставил до порога дома. Санька с Машей, назло мне, закрылись в моей же комнате. Володя Трещалов, который всё больше налегал на коньяк, зачем-то потом хлебнул шампанского. Пришлось отвести его в маленькую комнату, где уже храпел Витюша и уложить на ещё одну запасную раскладушку. Девочки фабричные, которые за вечер несколько раз обслюнявили Толика, тоже как-то отключились внезапно. Уложили их там же в большой Санькиной комнате. На кухне остались самые стойкие, мало и совсем не пьющие люди: Наташа, Иринка Симонова, Лиза Новикова, Светлана Светличная, неугомонная Татьяна Владимировна, Толик и я.
- Богдаша, - передал мне гитару Маэстро. – Давай что-нибудь по такому знаменательному случаю сочиним, прямо здесь и сейчас.
- Про нас, про женщин, - добавила главный редактор «Пионерской правды».
«Если про вас, - хохотнул я про себя. – То тут либо «Гуляй, шальная Императрица» либо «Мадам Брошкина», на крайний случай «Главней всего – погода в доме». Но потом я посмотрел на Лизу, на Иринку, на Наташу и даже на Свету Светличную, у которых в глазах читалась какая-то скрытая тоска, и понял, что сейчас исполню.
«Музыка Дунаевского, слова Рождественского, - сказал я про себя. – Исполняется впервые». И заиграл песню из кинофильма «Карнавал», ту в которой главная героиня пела и металась около телефонных автоматов.
Позвони мне, позвони!
Позвони мне, ради Бога!
Через время протяни
Голос тихий и глубокий…
Глава 10
В четверг утром, на Ярославский вокзал я приехал загодя. Сюда в течение часа должны были прибыть сразу три пассажирских состава с восточных окраин нашей необъятной Родины. Каким же решил воспользоваться «самородок» из Перми, Георгий Бурков, я не знал. Поэтому набравшись терпения, принялся ожидать следующие поезда: первый Владивосток – Москва, второй Пермь – Москва и если понадобиться третий Новосибирск – Москва. Кстати, Бурков мог и не приехать вовсе. И хоть я в телеграмме написал то, от чего будущая звезда советского экрана отказаться не могла, всё равно, вероятность, что Георгий не приедет - была большой.
