— Уродина! — вскрикнула Люба, села и схватилась за щиколотку. — Как мешок, меня! И прямо на больную ногу! — Она застонала, вся сморщившись, закусив губу.
— И то еле допёр! — Саша вздёрнул плечи и отвернулся от Любы. — Весу в Любке оказалось с тонну. Почему Сенька лежит? Тоже ногу свихнул?
— Что ты — ногу! — воскликнула Таня. — Он совсем было утонул. Посреди озера утят спасал! Храбрый какой, подумай! Дядя Кузьма самого его спас!
Люба перестала стонать, прислушиваясь. Поглядела на Сашу, присевшего на корточки возле Сеньки, и опять прикусила губу, на этот раз — пряча улыбку. Дразнится Сашка без конца, ругается, в драку лезет, сейчас «тонной» её назвал… А как испугался, когда она оступилась, поскользнувшись, упала и не могла подняться! Просила она Сашку: «Оставь меня.! Позови девочек!» А он: «Ну, как это я тебя в грязи и без ноги брошу? — и взвалил её себе на спину: — Держись крепче… Любочка!» Вот оно как!
Обоих пострадавших — Сеньку и Любу — погрузили на подводу, и дядя Кузьма повёз их в село, в медпункт. Глаша поехала с ними.
Таня дёрнула Свету за рукав, шепнула:
— Плачет, бедная! — И показала подбородком в сторону навеса.
Под навесом, над грудой белых утиных трупиков, стояла и плакала Нина Сергеева. Она вытирала нос шёлковым шарфиком, сдёрнутым с головы. Нарядное летнее платье, светлые чулки и босоножки были у неё залеплены грязью.
— Понимаешь, — шёпотом объяснила Таня, — она в райцентр поехала по делам. До середины пути доехала — гроза началась. Она тут же слезла с автобуса. Да разве обратного автобуса сразу дождёшься? Пока добралась в утятник, всё кончилось. Час какой-нибудь, даже меньше, и бушевал ураган, а чего натворил! Смотри, Анна Степановна бежит!
И правда, на участке появилась учительница биологии. Она поспешно подошла к Нине, обняла её за плечи.
— Утешает, — сказала Света. — Она её знает?
— А как она может её не знать, если Нина окончила нашу школу? Тогда ещё семилетка, а не восьмилетка была. Училась же Нина у Анны Степановны.
Да, Нина училась у Анны Степановны. И сейчас старой учительнице казалось, что перед ней не прославленный утковод, а семиклассница Нина Сергеева, хохотушка и ленивица. Троечки, а то и двоечки часто забирались в её дневник. Исключительно из-за Нининой беспечности. А когда, начав работать, Нина увлеклась утководством и дело пошло у неё хорошо, сколько пришлось Анне Степановне её уговаривать, чтобы училась дальше, поборола свою лень к ученью. А вот теперь не только на работе, а и в техникуме Нина отличница.
