Двухдневные-трёхдневные утята в куче очень похожи на жёлтую кашу. А каждый утёнок — это ярко-жёлтый, пушистый катышек с крошечным клювиком, крошечными лапками, с чёрными блестящими глазками-бусинками и таким ребяческим выражением, что Света вскрикнула от восторга.
Держа утёнка в пригоршнях, прижимая его к груди, Таня нежно приговаривала:
— Маленький! Крохотка! Будто игрушечный, верно? Мяконький до чего!
Света смотрела на подругу с завистью. Как смело взяла Таня утёночка в руки! А ведь к такому, и правда, страшно прикоснуться. За шею его не потащишь, у него и шеи-то нет, он весь ростом с мячик от пинг-понга.
Всё-таки, поколебавшись и затаив дыхание, Света тоже взяла осторожно в обе пригоршни жёлтый катышек. Пушистенькое, тёплое закопошилось между её ладонями. Ну что за прелесть!
И подумать только, что через каких-нибудь два месяца такой жёлтенький катышек превратится в большую белую толстую утку. Просто чудеса! Однако это так. Утка за шестьдесят-шестьдесят пять дней увеличивает свой вес в пятьдесят раз. Вылупившись из яйца, утёнок весит граммов сорок — пятьдесят, а двухмесячная утка весит два, два с половиной килограмма. Действительно, утка не шутка. Впрочем, эту поговорку Саша выкрикивал как раз наоборот. Вертится на одной ноге и припевает:
— Утка — шутка — прибаутка!
Погода в тот день, как и все дни, стояла прекрасная. С полдня стали появляться на небе облака; солнце то показывалось, то скрывалось. Но люди были этому рады: пекло всем надоело. И для огородов плохо, когда слишком сухо.
Часов в пять Света сидела у окна в избе и спокойно читала книгу.
С любимой скамеечки в огороде она ушла, потому что поднялся сильный ветер. Он гнал по улице вихри пыли, пригибал деревья чуть не до земли и перелистывал, трепал страницы книги — мешал читать. Тучи спустились низко, потемнело вокруг — хоть электричество зажигай. За окном возник легкий шелест — это падали редкие капли дождя.
«Не промокла бы!» — подумала Света про бабушку, которая отправилась к знакомой старушке.
Вдруг с улицы донеслось:
— Света! Света!
Танин голос. Торопливо кричит, тревожно. Что с ней стряслось? Опрометью скатилась Света с крылечка. Капли дождя забарабанили по её голове и плечам.
Таня подскакивала на дороге. Лицо испуганное.
— Утята! — кричит. — Я туда бегу! А ты — как хочешь!
— За-ачем? — это Света вдогонку крикнула: Танины светлые косички мелькали уже в конце улицы.
Немножко Света обиделась: что ж это Таня не ответила и не подождала её? А дождик сильнее.
