— Ох, сынок, — протянул тот со смешком. — Твои глаза, может, и внушают страх, но… когда ты всю жизнь видишь один и тот же сон, вспоминаешь самый страшный день в твоей жизни, то начинаешь этот страх воспринимать чуть иначе.
Я застыл на секунду и медленно, осторожно перевел на старика взгляд. Видел плохо, но зрения хватало на то, чтобы заметить улыбку, полную боли и отчаяния на его лице.
— Ого…
Закончив меня умывать, старик смысл со своих морщинистых рук кровь и пошагал вон из кухни.
Впрочем, после случившегося разговор ни у кого из нас особо и не задался. Я был вымотан, хотел набраться сил к завтрашнему дню, а Роран и вовсе после того, как пришел в себя, засыпал на глазах. Как бы то ни было, в таком возрасте нагрузки воспринимались чуть иначе, да и Роран использовал слишком сильную Алхимию в защите дома, чтобы чувствовать себя отдохнувшим.
Так и случилось, что мы разошлись по своим комнатам. Я принял душ, перекусил и с полотенцем в руках сел за компьютерное кресло. Да, его наличие в этом доме было одним из главных условий.
— Ты опять будешь сидеть за своим экраном допоздна, Шинни? — Арья, как и ожидалось, не бросала попыток со мной переспать. Даже удивительно было видеть ее умение воздерживаться. Ведь в течение трех дней у этой вечно голодной девушки не было даже намека на страстный секс.
Я пожал плечами, посмотрел на нее снизу и натянул усталую улыбку.
— Арья, давай завтра?
— Ты вчера обещал мне, Шинни, — в голосе Арьи читалась обида, которая быстро заменилась игривостью. — Ну, Шинни…
А еще я люблю ее за то, что она не воспринимает помощь мне так, будто для нее это какая-то работа. Наоборот, когда возникает возможность доказать мне, что она верна в любой ситуации и с любым противником, ей это приносит удовольствие и даже… возбуждает.
Ее рука медленно легла на мое плечо и стала сползать все ниже. Я же закатил глаза, взял ее за руку и мотнул головой.
— М-м…
— Тогда мне нужна гарантия, что завтра ты меня отделаешь так, что я не смогу еще долго ходить… — брови девушки сошлись на переносице, а руки сложились под упругой грудью. — И если не сделаешь этого, все твои подчиненные будут думать, что ты импотент!
Я хмыкнул, кивнул и игриво моргнул ей одним глазом. Плевать, как обо мне думают люди, которым я плачу. Не думаю, что вообще что-то в них изменится.
— Иди спать, милая, я лягу чуть позже… а завтра выложусь по полной.
На самом деле, работы у меня как таковой было немного. Все, что я должен был сделать — дождаться звонка Ханны.
