На снегу во дворе виднелись отпечатки множества ног, пахло жареной свининой. Пес Недьо вылез из-под брички и потянулся. Эту бричку сельсовет купил у деда Стефана для того, чтобы отправлять на ней стариков в последний путь, и после небольшой переделки стала она катафалком, а Недьо привез ее домой подтянуть рессоры.
Пес вылез из-под брички потому, что ему очень хотелось попасть на свадьбу, но никто его туда не позвал. Лишь запах свинины звал его все сильнее, и у пса даже слезы навернулись на глаза от проявленной к нему несправедливости. Он гавкнул раз-другой на ишака, но Марко не понял этих злобных и жалобных выпадов, так как не знал собачьего языка и не любил жареной свинины. Любил он конфеты, особенно мятные, и поэтому, заметив на снегу что-то черное и круглое, потянулся мордой к нему. Но оказалось, что это вовсе не потерянная кем-то конфета, а замерзший овечий катыш. «Хорошо, — сказал себе Марко, — ну и пусть это не конфета, ну и пусть за освещенными окнами едят и пьют, я же буду стоять здесь, и меня будут щекотать снежинки». Много ли надо неприхотливому казанлыкскому ишаку? Близость брички, привязи, дома — и он уже чувствует себя превосходно, на своем месте. Ничем его не удивишь.
А пес удивлялся, что он у себя дома, а его никто не зовет. Он принюхивался к вкусному запаху, доносившемуся из окон, и ждал мяса. Не заметил он и овечьего катыша на снегу, потому что ему никогда не приходилось есть конфет, тем более мятных. «Нет, нету правды на свете, — сказал себе пес Недьо, — как это может быть: ты у себя дома, а о тебе забыли?»
А про него и в самом деле забыли. В разгар веселья Спас поднял стакан. Остальные тоже подняли свои стаканы.
— Давайте чокнемся за молодых! — сказал Спас. — Здоровья им и счастья!
— Боже мой, какой стыд! — прошептал в ладонь его двоюродный брат Дачо, а во всеуслышание крикнул, поднимая стакан: — За ваше здоровье!
Все чокнулись, выпили до дна стаканы с добрым памидовым вином, заели острым салатом и кусочками жирной свинины. Потом снова пили, уже молча, опять ели и опять пили. Поднялся с места Недьо, еще крепкий и статный, в костюме в полоску со значком бывшего Союза кооперации на отвороте, уже порядком выпивший, с выпученными глазами и щеками в порезах от старательного бритья. Зорка смотрела на него счастливыми влажными глазами. Как это произошло, что двое одиноких людей — добрых соседей — решили создать семью? Как это случилось?
— Случилось так, — подхватил ее мысль Недьо, — что мы с соседкой Зоркой решили убрать между нашими дворами плетень, значит, вроде бы скооперироваться. Она вздыхает, я вздыхаю, так уж пусть мы будем вместе вздыхать и помрем вместе, раз всю жизнь друг друга знаем и уважаем как людей и как соседей. Чтоб было кому нас в землю зарыть… — Услышав всхлипы Зорки и заметив остекленевшие взгляды гостей, Недьо споткнулся, но тут же продолжил: — Решили мы, значит, соединиться на старости лет и начать новую жизнь, но наши дочери и сыновья не хотят нас признать…
