— Рано или поздно сварится! — уверенно сказал Председатель.
— Это мне известно! — проговорил Спас. — Вот только зло берет, что вы меня не используете.
— А что именно использовать? — заинтересовался Председатель, оценивающе оглядывая его с головы до пят.
— Да все! — гордо ответил Спас. — У меня большой опыт в торговле скотом, в животноводстве… Могу вам развить такое племенное животноводство, что не найдете ему равных!
— А откуда валюта? — спросил Председатель.
— Откуда фураж? — поддержал его Лесник.
— А людей где взять? — продолжал Председатель. — И потом: кто разрешит нам развивать животноводство, если мы — полеводческий район? Людей не хватает и для полевых работ…
— Какой же мы полеводческий район, — раздраженно произнес Лесник. — Вон горы рядом…
— Для государства мы — полеводческий район, — веско заявил Председатель. — Если взять горы, то мы — лесной район, но для государства — полеводческий…
— Да хватит вам спорить! — попытался успокоить их Спас. — Мы ни полеводческий, ни лесной район.
— А какой же тогда? — спросил Председатель.
— Мы вообще никакой не район, — спокойно ответил Спас. — Если б мы были районом, до сих пор бы уточнили, какой мы район. Раньше мы были лесным, а теперь они сунули нас к полеводческим, потому что так им удобней…
— Кто. это «они»? — угрожающе вопросил Лесник.
— Да те, кто определяет районы, ну, государство, — пояснил Спас.
— Слушай, Спас, — прошипел Лесник, — советую тебе лучше замолчать, понятно?
— Лучше вообще молчи, ничего не говори, — поддержал его Председатель.
— Хорошо, — проворчал сильно задетый Спас. — Сначала требуете идей, затем — проводишь, мол, вражескую агитацию, а потом — вообще молчи.
— Не порти нам здесь атмосферу, — мрачно произнес Лесник. — Не веди себя как чуждый элемент! Мы собрались на посиделки, здесь не место для демонстраций.
— Ладно, — сказал Спас. — Я замолчу, но потом не просите подбросить вам какую-нибудь идею — словечка не промолвлю!
— Не будем просить, — пообещал Председатель. — Мы никого ни о чем не просили и не будем просить!
— Кто «вы»? — поинтересовался Спас.
— Мы — Лесник, я, государство вообще. — Председатель поднялся, почувствовав необходимость поговорить с другими о наболевших вопросах. — Говорить с тобой — лишь время терять.
Спас промолчал. Вместе с Лесником он продолжал очищать початки. Глаза его смеялись, а губы были сердито сжаты, и нельзя было понять, доволен он или обижен. Сидевший неподалеку Дачо подумал, что двоюродному брату не миновать еще раз дальней дороги. Придвинувшись к нему, он спросил:
