— Таких антенн нет, чтоб все ловили, — вмешался Спас. — Большие антенны ловят только Белград и Бухарест.
— Тебя не спрашивают, — недовольно прервал его Председатель. — Ясно, что ты можешь сказать, когда откроешь рот.
— Пусть скажет, — поддержал Спаса Гунчев. — Человеку на то и дан рот, чтоб говорить. — Он поискал взглядом Американца, но, увидев, что его друг думает совсем о другом, добавил: — Насчет телевизоров — это может быть, но вот насчет нефти что-то не верится.
— И мне тоже, — сказал Спас, — в нашем краю нет никакой нефти. Если бы она была, приехали б ее искать. Кто тут у нас встречал геологов, а, Председатель?
— Может, и не встречал, но встретит, — огрызнулся Председатель. — Геологам дай только зацепку — не оставят нас в покое: станет село известно всей Болгарии, да и загранице тоже.
— Не знаю, — снова вмешался Гунчев, — как оно будет, но если насчет заграницы, так нас и сейчас хорошо знают. Там столько наших огородников, что ой-ой-ой!
— Насчет нефти и я не верю, — произнес Дачо. — Вот если бы мы здесь построили лесопильный завод — другое дело. Сейчас на пиломатериалы большой спрос.
— Для лесопильного завода у нас нет сырья, — нахмурился Лесник. — Тебе, Дачо, все пиломатериалы мерещатся. А сам разве не видишь, что на своей лесопильной раме пилишь одну дрянь. Сколько пластин попортил!
— Это не я попортил, — обиделся Дачо. — Привозят одни вербы, а на них полно узлов и сучков. Вы мне дайте сосновые стволы, тогда посмотрим, сломается ли пластина! А то везут только вербы да вязы.
— Что есть, то и везем, — сказал Председатель. — Ты не очень-то жалуйся! Лесопильный завод ему подавай! Государство задыхается, ему валюта нужна, а он — завод!
— Если оно задыхается, — вмешался Спас, — пусть немного передохнет, тогда и леса хоть чуток придут в себя. А то повырубали леса, и все вам мало.
— Ты о ком это говоришь? — нервно спросил Лесник.
— Кому это «вам»?
— Вам, — ответил Спас. — Тебе, Председателю, государству.
— Гм, — пробормотал Председатель, — значит, опять проводишь вражескую агитацию в общественных местах?
— Ничего я не провожу, — огрызнулся Спас, и перед его мысленным взором встала плотина на большой реке. Внутренний голос сказал ему, чтобы он замолчал, но Спас не послушался его и упрямо добавил: — С одной стороны, хотите, чтоб мы говорили, идеи давали, а с другой, как заговоришь, — это, мол, вражеская агитация! Да так никакого разговора не получится! Если вопрос стоит о социализме, то я за социализм.
