Улыбка прощальная ; Рябиновая Гряда [повести] | страница 14

И еще вспомнила, как он смутился, когда встретила его однажды в парке под руку с Полиной Семеновной. Подумала тогда, какое согласие! Он идет справа, голова у него склонилась к голове супруги влево, у нее соответственно — вправо. Даже когда видела их на улице порознь, голова у него была немножко с наклоном влево, у нее вправо. Привычка.

Встретит его на лестничной площадке или вместе угодят полминуты побыть в лифте, он уважительно зовет ее по имени-отчеству и стеснительно улыбается.

Уж не вздыхаете ли вы, милый Сергей Леонтьевич, обо мне? И не мечты ли зовете вы заплатками на свою нескладную жизнь?

С любопытством и — что таить от самой себя! — с волнением ждала, вот-вот постучится он и, стеснительно улыбаясь, попросит оказать скорую печатную помощь.

Не стучался, должно быть, ждал, когда удастся встретить ее случайно. Жить рядом, — как не встретиться, особенно если этой встречи ждешь.

И вот Фая опять у Сергея Леонтьевича за пишущей машинкой. Сегодня он так рассеян, что путает имена, даты, вместо «болгары» то и дело говорит «хозары», и ей приходится застукивать напечатанное.

— Давайте после, — предложила она. — Вы чем-то расстроены.

Словно испугавшись, что Фая встанет и уйдет, он удержал ее за плечи:

— Нет, нет… Я хочу сказать вам… Посидите. Заплатки эти — пустяк, предлог, чтобы побыть с вами. Можно и отложить. Но то, что наконец решаюсь сказать вам… Воля ваша ничего не ответить мне или назвать душевнобольным. Да я и есть душевнобольной, потому что… полюбил вас. Давно. Не минутное это чувство. Знаю, смеяться будете, но… в сорок с лишком лет впервые говорю это слово.

— Зачем же смеяться, — тихо возразила Фая. — Если так сложилась жизнь…

— Так сложилась, — повторил Сергей Леонтьевич. — Мне уж одно это дорого, что верите. Понимаю… нелепость свою, безумие… Разница в летах… И все-таки… посмейтесь заодно и над этим — применял к себе пушкинские стихи: «И, может быть, на мой закат печальный блеснет любовь улыбкою прощальной». Нет, и улыбка прощальная не для меня. Если никакого ответного чувства… Забудем, Фаина Петровна, этот разговор.

Склонив голову и еще тише Фая ответила, что уважает Сергея Леонтьевича и напрасно он с каким-то отчаянием говорит о своих летах.

— Зачем вы о себе так жестоко: безумие, закат… Может быть, от того, что привыкла к вам, даже не замечаю, что вы намного старше меня. Просто вы серьезнее, разумнее, у вас больше опыта. Ответное чувство… Это так неожиданно. Я бы солгала вам, если бы сказала, что ваши слова оскорбляют меня, но… как же вы забыли, что вы… несвободны?