Снег что ли растаял? Точно! Снега то вокруг нет! Они же биатлонисты, им без снега никак. Ну а секси-герл чего так разволновалась? Ей то что? Лениво подумал, еще раз оглядывая перепуганную блондинку.
Наконец-то смогла заговорить портьешка Ирма, (по крайней мере так значилось на бейджике, приколотым к воротнику ее платья). Она говорила очень быстро, да еще и по немецки, вскочила с диванчика, отчаянно жестикулируя, пытаясь что-то нам рассказать, хотя и напрасно. Немецкий язык никто из присутствующих не понимал. Лицо у нее раскраснелось и стало очень миленьким. И сама она очень даже красотка и на немку не сильно похожа. На итальянку больше смахивает. Ну прямо вылитая Доротея Вирер, звезда мирового биатлона, только светленькая. Но жопа у нее побольше чем у Дори, да и титьки тоже.
Вот бы ей вдуть!.. И дальше мои мысли, словно резвые скакуны, помимо моей воли понеслись бог весть куда, со скоростью элементарных частиц, разогнанных в адронном коллайдере.
— Горы не те. И были с другой стороны! — Неожиданно, хриплым голосом заявил Васильич.
— Точно, не такие! — подтвердил слова «коуча» Коля и щелкнув задвижкой входного замка, бесстрашно вышел в тамбур а затем и наружу.
Вслед за ним подалась и наша группа присутствующих, и остальные, поднявшиеся спозоранку. Там было на что посмотреть. Площадка перед гостиницей и кафе, замощеная брусчаткой нейтрально-серого цвета, длиной метров десять, заканчивалась не вчерашней асфальтированной, заснеженной дорогой а бескрайним полем зеленой травы. Ну а вдали горами конечно. А вчера вечером на этом месте была отличная трасса и кругом лежал снег.
— Ну ни хуя себе пейзаж! — Снова выдал Коля, почесал затылок и как был босиком, пошел к краю зеленки. Одернуть его ни у кого не хватило духа. На краю площадки и зеленого поля он присел, погладил рукой траву, сорвал какой то колосок, поднес к глазам, внимательно вглядываясь. Затем понюхал, на секунду задумался, куснул травинку. С сосредоточенным и донельзя серьезным видом пожевал ее, затем решительно сплюнул.
— Настоящая, реально! Обыкновенная трава. Весна на дворе. Даже почти лето, а вчера был декабрь.
По ощущению, температура воздуха была примерно градусов 18–20. Вдруг все заговорили, загалдели по русски и по немецки, послышались нервические хохоточки. Импозантно выглядевший дядечка, чуть постарше Васильича, но толстенький, возбужденно оглядываясь вокруг, всплескивал руками и повторял одно и тоже.
— О майн готт! О майн готт!
