Император Марк Аврелий вовсе не был другом христиан. Ему, как и многим другим, не нравилась манера их идти на мученичество, он видел в этом лишь хвастливое пренебрежение к смерти, которая представлялась ему для этого слишком серьезной вещью. До нас дошел его приказ, в котором он устанавливает наказания за суеверные культы. Следует ли приписать влиянию этого рескрипта жестокия гонения на христиан в Лионе, мы не знаем; достаточно того, что они произошли в его время. Об этом свидетельствует одно послание вьеннских и лионских общин к малоазиатским, написанное в том напыщенном, высокопарном и запутанном стиле, которым писал тогда весь мир. Стилю соответствует в некоторых отношениях и содержание. Конечно, как и во многих других известиях о мучениях, и здесь творятся чудеса: один мученик, почти лишившийся после страшной пытки человеческого облика, внезапно при новом строгом допросе выздоравливает, так что пытка послужила ему для исцеления. Нет недостатка, конечно, и в описаниях пыток, которые со времени первой книги Маккавеев, несомненно оказавшей влияние на автора послания, играют такую большую роль в этой литературе. Но тем не менее в изображении должно быть много правды, не смотря на реторику и приподнятость рассказа. Так, в нем отсутствует одна характерная черта, отличающая все легенды о мучениках, – это длинные речи и чересчур отделанные замечания обвиняемых. Все жалобы его звучат вполне естественно или по крайней мере соответствуют ужасу положения. Нежная рабыня Бландина, в то время как тело её представляет сплошную рану, говорит лишь: «Я христианка, мы ничего не делаем дурного»; христианин Пофин на вопрос, кто христианский Бог, отвечает: «Когда ты заслужишь этого, ты узнаешь»; другой восклицает, сиди среди пламени на железной скамье: «То, что вы делаете, называется пожирать людей. А мы людей не едим и вообще не делаем зла». Эти слова были направлены против вновь поднятых со стороны противников обвинений в том, что христиане на своих собраниях, якобы, едят человеческое мясо; это обвинение доводило языческий народ до неистовства. В конце концов дошли даже до того, что пепел мучеников стали бросать в Рону, думая таким путем лишить. их всякой надежды на воскресение. Конечно, некоторые при виде подобных преследований, по человеческой слабости, отрекались от Христа, хотя и это не помогало, так как их все равно заключали в темницы. Тогда их охватывало раскаяние и они вновь присоединялись к толпам мучеников. Таким образом, в этом послании мы имеем в общем гораздо более близкия к истине описания, чем в большинстве житий мучеников; это изображение в лучшей своей части действительно заимствовано из жизни.
