Теме «мелкого беса» казалось бы противоречит слово «Князь», однако, стоит вспомнить, что маршалы и помощники императора Наполеона получали пышные титулы герцогов и князей[162] и таким образом в рамках данного стихотворения сатана вполне может играть роль и секретаря, и маршала Наполеона.
А теперь, если мы обратимся к Апокалипсису, то увидим, что Антихрист действует не один: ему поспешествует лжепророк (Откр. 13, 1-4, 11-14). Против Бога и святых в Апокалипсисе воюет двоица зверей, точно также как против России воевали герои стихотворения – Наполеон и Сатана. И, наконец, слова «Я даже обойтись могу без погребенья» могут относиться не только к нечестивому правителю, недостойному даже похорон[163], но и к Антихристу, который живым будет брошен в озеро огненное: «А диавол, прельщавший их, ввержен в озеро огненное и серное, где зверь и лжепророк, и будут мучиться день и ночь во веки веков» (Откр. 20, 13).
Отгремели бои наполеоновских войн, но тема Наполеона-Антихриста не исчезла. особенно актуальной она была для Пушкина в двадцатые годы. В это время Образ Наполеона характеризуется высшим напряжением и внутренней амбивалентностью, что и отразилось в стихотворении «Зачем ты послан был»:
Зачем ты послан был и кто тебя послал?
Чего, добра иль зла ты верный был служитель?
Зачем потух? Зачем блистал?
Земли чудесный посетитель[164].
Умерший Наполеон для Пушкина становится священным и неприкосновенным:
«Да будет омрачен позором
Тот малодушный, кто в сей день
Безумным возмутит укором
Его развенчанную тень.
Хвала. Он русскому народу
Высокий жребий указал
И миру вечную свободу
Из мрака ссылки завещал»[165].
Сама его смерть становится неким мученичеством, а скала острова Святой Елены едва ли не уподобляется Голгофе[166]:
Одна скала, обличье славы.
Там погружались в хладный сон
Воспоминанья величавы:
Там угасал Наполеон.
Там он почил среди мучений.[167] Наконец, сама смерть Наполеона в 1824 году представлялась Пушкину некоей казнью по манию царей:
Ни пламя бледное нахмуренных очей
Не обличали в нем изгнанного героя,
Мучением покоя
В морях казненного по манию царей»
«Недвижный страж дремал…»[168] Однако, даже в казалось в самый про-наполеоновский период южной ссылки тема Наполена-антихриста не исчезает из пушкинских стихов. Во-первых, Наполеон – презритель человечества и его враг:
Тогда в волненьи бурь народных
Провидя чудный свой удел,
В его надеждах благородных
Ты человечество презрел… (Наполеон)[169] Во-вторых, в стихотворении «Наполеон» Пушкин продолжает карамзинскую тему гибельного сна, связанного с «адской державой» Наполеона:
