Ш. А. Ну уж во всяком случае не тот факт, что я нужен публике. Нет, публика требуется мне самому. Значит, основная мотивация – это счастье находиться на сцене.
С. С. Вот так просто?
Ш. А. Да, так просто. И иметь возможность принести людям то, что я построил сам… построил с помощью слов, разумеется, поскольку для моих конструкций нет другого строительного материала. Мне всегда несколько неловко, когда я приезжаю в такие страны, как ваша, где люди не понимают текстов, но, слушая мои песни, интуитивно что-то улавливают. Думаю, если у тебя получается вызвать эмоцию, заставить почувствовать, уловить нечто – причем в ситуации, когда язык помочь не способен, – это означает, что ты достиг настоящего успеха.
С. С. Как рождаются ваши песни? Сначала приходит музыка или слова?
Ш. А. Слова, конечно. Но я знаю, что в основе всегда лежит музыка, и чаще всего пою мелодии, которые написал сам. Правда, я довольно критичен к себе, и если понимаю, что музыка недостаточно хороша для сцены, что сам я не сумел найти правильную мелодию, то обращаюсь к другим композиторам. А у них нередко возникают трудности: тексты у меня самые что ни на есть сложные, длинные. В них огромное количество слов. Но ведь я выучил язык не для того, чтобы его “укорачивать”. Я выучил язык, чтобы им пользоваться.
С. С. Сколько дней вы смогли бы прожить не сочиняя? Или не слушая музыку? Вообще без музыки?
Ш. А. Да я, честно говоря, музыку больше не слушаю. Или слушаю очень мало. Я слушаю радио, а там передают музыку разную, от классики до современной музыки других стран, новые французские песни и так далее. Но сам я давно не беру в руки диск и не ставлю его в проигрыватель; для меня это потеря времени. Так что я больше не выбираю музыку. С выбором покончено.
С. С. Однако в жизни, как мне кажется, вам не раз приходилось делать выбор. И очень серьезный. Например, уйти от Эдит Пиаф. Расскажите о ней!
Ш. А. Она была сильной. Ох, сильной! И всех, кто оказывался в ее орбите, заставляла соблюдать свой собственный закон. Заметьте, все, кому это не нравилось, могли уйти. Но ведь никто не ушел! Все мы остались! Потому что, представьте себе… мы хорошо чувствовали себя в этом милом рабстве.
С. С. Но в итоге вы все-таки ушли?
Ш. А. Но сколько же лет прошло, пока я собрался уйти! Долгие годы я провел в ее фарватере и даже живя у нее! И ушел просто потому, что должен был оторваться от Эдит, в противном случае я бы никогда не сделал карьеры.
