– Афина! Афина!
Я оглядываюсь – мне интересно посмотреть на женщину, которую зовут так же, как мою бабушку. Но вижу устремленный на меня взгляд седого усатого старика лет семидесяти пяти. Приподнявшись из-за столика у входа в ресторан, он идет ко мне нетвердым шагом и взволнованно повторяет:
– Афина!
На нем белая рубашка и черные брюки, он выглядит элегантно, как будто собрался на свадьбу. Приблизившись, он пытливо заглядывает мне в лицо и что-то говорит по-гречески.
– Ты очень похожа на его знакомую, ее звали Афина, – переводит мне Стефанос.
– Должно быть, он принял меня за бабушку, – догадываюсь я и обращаюсь к старику: – Афина Захариас?
Тот быстро кивает:
– Нэ, нэ!
– Нет? – расстроенно уточняю я.
– Да, – переводит Стефанос. – Нэ – это «да» по-гречески.
Затем он представляет меня старику как внучку Афины.
– Вероника! – восклицает старик, повторяя мое имя, и смотрит на меня, как на ожившую мечту. А затем ударяет себя в грудь, называя свое: – Одиссеас!
А вот и Одиссей! Все-таки я встретила тезку легендарного героя мифов. Стефанос с Одиссеем жмут руки и знакомятся. Затем старик берет меня за руку своей шершавой ладонью и настойчиво тянет за собой в ресторан, тараторя по-гречески.
– Он не знал, что у Афины есть внучка. Просит поговорить с ним, – переводит Стефанос. – Это его ресторан, он приглашает нас на обед.
Судя по тому, как Одиссей мне радуется, их с Афиной связывала как минимум дружба, а значит, я смогу узнать что-то о моей бабушке.
Мы входим вслед за Одиссеем в ресторан, и я с интересом оглядываюсь. Зал довольно уютный, в греческом стиле, а столы застелены белыми скатертями с синим кантом по краю. Одиссей отдает приказ официанту, и тот резво несется на кухню.
– Это мой внук, тоже Одиссеас, – гордо говорит старик.
– В Греции внуков часто называют в честь бабушек и дедушек, – поясняет мне Стефанос, пока старший Одиссей ведет нас за столик на открытой террасе, убирает с него табличку «Забронировано» и приглашает садиться.
Я занимаю место с видом на море и хвалю:
– Прекрасный вид!
Стефанос переводит мои слова, а старик садится напротив меня, довольно кивает и отвечает.
– Твоя бабушка его тоже любила, – говорит Стефанос.
– Моя бабушка бывала тут? – с волнением спрашиваю я.
Мой красивый художник садится рядом со мной и уходит в тень. Теперь он – только голос старика, который рассказывает мне о бабушке Афине.
– Да, и сидела на том же месте, что и ты сейчас.
Одиссей смотрит на меня так, словно перед ним сама Афина, и в его слезящихся карих глазах я читаю любовь, нежность и бесконечную тоску по ней.
