Небольшие катера снуют из порта у подножия Фиры к вулкану, оставляя белый след на воде. Спуститься в порт можно по канатной дороге, которую я замечаю чуть дальше.
– Ты первый раз на Санторини? – спрашиваю я, желая узнать чуть больше о своем спутнике.
– Да. Давно мечтал побывать тут, но раньше не получалось. А теперь понимаю, что всему свое время, – он бросает на меня пламенный взгляд.
Я вспыхиваю и делаю большой глоток сока.
– И надолго ты намерен задержаться?
– А ты? – Он переадресует вопрос мне, как будто это от меня зависит, останется он на Санторини или отправится странствовать дальше.
– У меня отпуск до четверга.
– Так мало?! – расстроенно восклицает он. – Ведь сегодня понедельник.
– Но я могу остаться еще на неделю, если не успею уладить свои дела здесь.
– Конечно, не успеешь, – успокоившись, произносит он. – Куда спешить? Это же Греция!
Сам он, судя по всему, никуда не торопится и готов задержаться на острове хоть на все лето. Интересно, кто ему все-таки звонил? Но я не стану спрашивать. Захочет – расскажет сам.
А пока я достаю телефон и снимаю море и белоснежные домики, облепившие скалы.
– Давай сфотографирую тебя, – предлагает Стефанос.
Я пытаюсь пригладить волосы, но ветер, как назло, дует прямо в лицо, в беспорядке развевая их. Стефанос делает несколько кадров на мой смартфон и хохочет.
– Ну вот на кого я похожа? – ворчу я.
– Ты прекрасна.
От его слов и улыбки на сердце разливается тепло.
– А теперь вместе!
Стефанос встает рядом, обнимает меня за плечи, и мы делаем селфи. Так просто, как будто мы пара и приехали на Санторини вместе. Даже ветер стихает на миг, и на снимке я получаюсь с ровно лежащими волосами, щекой к щеке с невероятно красивым молодым греком.
– Смотри, как здорово, – Стефанос возвращает мне телефон.
Глядя на селфи, я думаю о том, что мы выглядим как молодожены – красивые, счастливые.
– Давай пройдемся, – Стефанос берет меня за руку и тянет вдоль моря.
Я завороженно разглядываю порталы-двери: кажется, что они ведут прямо в небо, но на самом деле за ними ступени, которые спускаются на террасу ниже, к видовым ресторанам.
Пока я останавливаюсь, чтобы сфотографировать их, нас окликает мужской голос, а Стефанос что-то отвечает по-гречески. Я оборачиваюсь. В тени соседнего дома сидит художник лет пятидесяти, а рядом с ним выставлены для примера несколько портретов карандашом – аттракцион для туристов.
– Что он сказал? – спрашиваю я у Стефаноса.
– Предлагает нарисовать твой портрет, но я ответил, что сам художник и нарисую свою девушку.
