А пока я кладу фотографию бабушки в дневник, глажу шероховатые страницы, исписанные ее красивым почерком, закрываю его и убираю в ящик стола в кабинете.
Когда я возвращаюсь в гостиную, кошки уже нет. Она выскользнула в открытую дверь. Я тоже выхожу на улицу и вижу, что солнце уже клонится к закату. Самый лучший вид открывается с верхней террасы, и я поднимаюсь туда. Морской ветер ласково овевает мои волосы – как будто бабушка гладит меня по голове. И я вспоминаю свой сегодняшний сон – как увидела бабушку на краю террасы. Я жалела, что во сне мы не успели поговорить. Но теперь у меня есть ее дневник, и я узнаю ее мысли и чувства.
Едва я устраиваюсь в плетеном кресле, чтобы насладиться закатом, как слышу громкий стук в дверь рецепции. Может, это Яннис пришел позвать меня на ужин? Но открыв дверь, я обнаруживаю на пороге художника Стефаноса. На этот раз у него в руках не картина, а бутылка с вином и пакет с апельсинами.
– Так и знал, что найду тебя здесь, – весело говорит он. – Ведь лучшего вида на закат нет на всем острове.
Я смотрю на него, но не приглашаю войти. Ведь утром он сбежал от меня, а сейчас заявился как ни в чем не бывало.
– Позволишь мне разделить этот закат с тобой? – обаятельно улыбается он. – Я принес местное вино и критские апельсины.
Мне не стоит его пускать. Он явно со мной флиртует, а у меня есть жених. Но мне так одиноко на острове, а Кирилл меня расстроил и пошатнул мою уверенность в себе. Что плохого в том, если я просто поболтаю с милым художником?
– Окей, – я сторонюсь, приглашая его войти. – Можешь пока помыть апельсины, а я сбегаю за бокалами и ножом.
Я показываю ему туалетную комнату на рецепции, а сама спускаюсь на кухню бабушки. Ловлю себя на том, что скачу по ступенькам и улыбаюсь. Я рада, что Стефанос пришел. Ведь я думала, что больше никогда его не увижу.
Когда возвращаюсь наверх, слышу, как Стефанос весело напевает какую-то греческую песню.
– О чем песня? – я заглядываю в приоткрытую дверь.
– О любви, конечно! – улыбается Стефанос и складывает апельсины в блюдо, которое я ему протягиваю.
Затем я споласкиваю бокалы для вина, и мы проходим на террасу. Кресло здесь по-прежнему одно, второе стоит во дворе у бабушки. Я предлагаю спуститься за ним, но Стефанос мотает головой:
– Не волнуйся!
Он усаживает меня, открывает бутылку вина и разливает по бокалам светло-янтарный напиток:
– Это десертное вино Винсанто. Его делают из винограда, высушенного на солнце.
