Поставив турку и чашку на стойку, я открываю дверь и вижу на пороге вчерашнего художника.
– Доброе утро! – весело восклицает он по-английски.
– Доброе, – отвечаю я, стараясь слишком открыто не выражать радость от его появления. Ведь я думала, что больше никогда его не увижу.
– Я решил, ты захочешь сохранить в памяти свой первый закат на Санторини, – он обезоруживающе улыбается и вытаскивает из-за спины свою картину.
Я замираю от восторга. Она впитала в себя все краски неба, покой и гармонию вчерашнего дня. Закат на ней получился пламенеющим розовым – одновременно нежным, романтичным и ослепительно прекрасным, в нем чувствуется энергия молодости и обещание счастья. Такой могла бы быть истинная любовь, если бы у нее был цвет.
– Ты очень талантлив, – искренне говорю я. Он протягивает мне картину, я беру ее в руки и замечаю подпись в углу холста. – Стефанос… Так тебя зовут?
– А я не представился? – Он виновато улыбается. – Извини, Ника. Когда я рисую, забываю обо всем на свете… А чем это у тебя пахнет? Кофе? – Он жадно поводит носом, а я отступаю внутрь и приглашаю его.
– Заходи, я как раз сварила.
К счастью, я сделала двойную порцию. Собиралась выпить две чашки, но сейчас я не прочь разделить кофе с ним. Загвоздка в том, что чашка у меня только одна, ведь гостей я не ждала. Придется сбегать вниз за второй.
Я аккуратно кладу картину на стойку, подальше от турки с кофе и бумажного пакета с пирожками, который пролежал тут с ночи.
– И пирожки напекла? – Стефанос бесцеремонно заглядывает в пакет. – Супер!
– Это не я, соседи угостили.
Стефанос достает из пакета пирожок и откусывает. Как будто это его пирожки!
– Что? – Он жует и с улыбкой смотрит на меня.
– Ничего, угощайся.
Сердиться на него совершенно невозможно, а он, кажется, совсем не замечает моей иронии, как будто так и надо.
– Я схожу за чашкой, – говорю я.
– А зачем? Вот тут есть одна.
Стефанос заглядывает за стойку и достает щербатую чашку, из которой я вчера поливала цветы. Что ж, если она его устраивает…
Разлив кофе по чашкам, я беру свою и прохожу на террасу. А Стефанос со второй чашкой и пакетом пирожков идет за мной.
Кресло на террасе только одно, а столика нет вообще. Но это не проблема. Стефанос притаскивает кресло ближе к краю, предлагая мне любоваться на море, а сам садится на парапет и салютует мне чашкой.
– Что ж, давай проверим, насколько хороший кофе ты готовишь.
– Мой жених не жаловался, – я запинаюсь, увидев, как помрачнел художник.
