Жалобный голос Сайласа затих. Люди Эрзаца не помогут ему. Их жизнь была идиллией, и они не хотели, чтобы она была запятнана присутствием того, кто напоминал им о потенциальном уродстве или несовершенстве. Даже те рыбы, у которых был хоть малейший намек на изъян в чешуе и плавниках, или чей вкус не оправдывал ожиданий, выбрасывались. Однако, островитяне не запятнали бы гниющей рыбой и зловонием разложения свои инкрустированные драгоценными камнями хижины и серебряную береговую линию.
Когда Сайласа Шелдрака, сопровождаемого Родриком, Хирном и мастером Норивком тащили по каменистой почве, присущей центральной части острова, к нему пришла ошеломляющая мысль — он скоро умрет. Почувствовав боль от сломанных костей и разбитой головы, он застонал. Наконец, его губы вновь зашептали обращенные к братьям жалкие мольбы и молитвы.
Чем ближе они подходили к лишенному растительности гроту, куда из поколения в поколения, дабы избавится от ненужных вещей, приходили островитяне, тем ухабистей становилась тропа.
— Родрик, — всхлипнул Сайлас, когда слуги отпустили сеть на скалистом краю грота. — Хирн. Братья, умоляю вас. Не слушайте этого безбожного священника. Посмотрите на меня. Я с вашего клана. Ваша родня. Я — Сайлас.
Когда в небе над ними сверкнула молния и, словно песня, раздался гром, Сайлас увидел своих братьев. С их напряженных скул стекали капли. Они были полны решимости и собирались с духом. Вонзив свой посох в землю, мастер Норвик посмотрел на них, а потом перевел свой взгляд на Сайласа.
— Ты — несовершенная вещь, — проговорил Норвик. — Непригоден для этого царства. Мы предназначены небесам и должны восседать с великим Зигмаром. Ты не будешь препятствовать нам.
Зная, что братья не смогут решиться отдать приказ, он кивнул слугам. Они, подняв сесть с обеих сторон, начали раскачивать, словно младенца в колыбели, Сайласа. Он кричал, когда сеть качалась взад и вперед над краем обрушившейся пещеры. Даже сверкающая молнии не смогла осветить ее грязные глубины. На мгновения Сайласа посетила мысль, что это все какая-то ужасная шутка или же кошмар. Что сейчас священник, слуги и его братья разразятся хохотом или же, когда солнце зальет окно, он проснется в своих покоях.
А потом он резко упал.
Он погружался во тьму. Падая сквозь червеобразный грот, он мельком увидел края скалы и людей, что бросили его умирать. Из-за окутывающей его конечности сети он не мог даже взмахнуть руками. Оставалось лишь приготовился к концу…
