Кто в тереме? | страница 13

Выщербленная бетонная плита с отверстием была закидана ветками, поверх которых кто-то водрузил пустую коробку. В другой ситуации за это стоило бы сказать спасибо: чугунная крышка на колодце традиционно отсутствовала. Даже здесь, где не видно признаков разумной жизни на сотни метров окрест, нашелся зоркий глаз, разглядевший чугунный блин и утащивший его в пункт скупки металлолома.

С другой стороны, именно отсутствие крышки на колодце позволило услышать слабый стон.

– Гарик! – душераздирающим голосом закричала Лида, наклоняясь над колодцем.

Стоны больше не слышались. Колодец был глубоким, метра два, и на дне его, скрючившись, лежал мужчина.

– Гарик!!! – продолжала вопить обезумевшая Лида.

Людмила Петровна опомнилась первой и трясущимися руками выудила из кармана куртки телефон.

Лида Затюряхина родом была из Воронежской области. Папа ее занимал пост начальника милиции городка районного значения, а мама – главного бухгалтера жилкомхоза. Был еще брат Вова, на два года старше Лиды.

Папа, прошедший войну артиллеристом и закончивший ее в чине капитана, на войне неоднократно был ранен, украшен орденами и медалями, пил по-черному и бил маму смертным боем, мотивируя ревностью.

Мама была симпатичной женщиной, моложе на тринадцать лет, но от пребывания в постоянном страхе и стыде из-за суда людского – угасшей и какой-то скукоженной. При этом вечно в синяках. Кто бы рискнул на нее позариться?!

Папа был настоящим красавцем – высокий голубоглазый блондин. Он активно использовал и свою внешность, и свое положение, и у мамы было больше резонов ревновать, но папа раньше нее усвоил старую истину. Если большой вор будет показывать на маленького воришку и кричать «держи вора!», ловить станут маленького. Верят всегда тому, кто крикнул первым.

– Кобель! – шептались мама с подругой Зиной.

– И чего ты с ним мучишься? – возмущалась Зина. – Я бы уже давно ушла к кому-нибудь!

– Куда-а-а? – морщилась от ее крика мама. – К кому? Вон, двое их бегают. И он меня везде достанет. Да и потом, все другие, они тоже войной покалеченные. Кто в ногу или руку, а кто – в голову, как мой.

– Ну, твой от рождения, видать, в голову покалеченный!

Зина прибегала частенько, и своего добегалась: позже маме шепнули, что она – одна из многочисленных любовниц Федора Васильевича.

Жаловаться мама боялась, да и кому? В их городке папа был большим человеком, плюс славное фронтовое прошлое, награды, юридические курсы и Высшая партийная школа. Когда папу привозили домой в коляске мотоцикла и два дюжих милиционера затаскивали его бесчувственное тело в дом и укладывали на кровать, мама хватала кое-какие вещички, детей и убегала искать пристанища на ночь.