Придя домой, я без особого труда извинился перед мамочкой (ещё бы, на фоне новоявленной проблемы, мои извинения быстро оказались прошедшим временем). Да она и вовсе позабыла о ссоре. Хотя, может и обманула. Ну да ладно, проблемой меньше.
Я закрылся в комнате, обвешанной плакатами различных «металлических» групп и включил негромко немецкий квартет из Веймара — «Die Apokalyptischen Reiter». Нимбом над головой явились размышления о повестке и предстоящем походе в районный военкомат. Позвонил Юле. После знакомого диджингла и родного голоса стало даже не по себе. Захотелось тут же отключить телефон и лечь спать.
— Приветик, любимый, — весело, но сонно протараторила она (видимо, спала).
— Приветик. Ты представь, тут такое… та не, с мамой я помирился. Тут другое! Выслушай! Я получил повестку! Представляешь?
Юля замолчала.
— Зай, алло. Ты чего?
По еле слышному всхлипу, я понял, какую глупость совершил. Ну, что за день? Теперь ещё и Юлечку утешать надо.
— Юля, ну почему ты плачешь? (это единственный вопрос, который пришёл мне в голову, хотя и знал на него ответ).
— Почему эта жестокая жизнь забирает у меня самых любимых мне людей?!
— Воображулька, но меня ведь ещё никуда не забирают!
— Могут забрать… и заберут! Они своё дело туго знают!
— Ну, допустим. Но, я ведь буду звонить тебе, хвастаться своими успехами, а ты улыбнёшься и обрадуешься моим успехам!
— Радоваться в одиночку грустно. Эх, уединённость! Вот проклятая вещь! Вот, что меня погубит! Я без тебя и дня не выдержу! Ты это понимаешь??? Я вскрою себе вены тогда! Это лучше, чем жить без тебя!
— Не смей! — взволнованно крикнул я.
На глазах выступили слёзы. И ведь с самого начала хотел отбросить в сторону телефон, так нет же!
— И я пришлю тебе предварительное письмо, состоящее из нескольких слов: «Прости! Не смогла быть без тебя!»
— Ты чего такую ерунду говоришь? Не смей!
— Дима…
— Что? — грубо спросил я, мол «ну что ещё?»
— Ты — мой смысл жизни! Если ты пропадёшь, пусть даже на год, значит, испарится и смысл жизни, а без него я не проживу! Понимаешь?
— Юси, давай ты сейчас успокоишься и выдохнешь наружу свою нотку гнева?! Вспомни, что ты говорила в таких ситуациях.
— Что ты дурко? — всхлипнув и невольно (а возможно, истерически) улыбнулась она.
— Не то.
— Меньше думай, больше соображай?
— Не то. Ты говорила, что каждый порез на твоём теле будет означать такую же рану в моей душе. Я часто повторяю это себе. А ты? Что я слышу? Становишься на мой путь?
