Изображая капризного ребёнка, я всецело позабыл обо всём на свете. Застыл между минутами в сладострастном пребывании продолжения жизни. Юля медленно стала спускаться вниз, целуя при этом грудь, живот, нежно покусывая бока, едва касаясь холодненьким носиком.
— Мм… У Вас диковинный взгляд. Вы, видать, государыня-матушка, некую потеху задумали?
— И с чего Вы взяли, любезнейший? — игриво проговорила она, улыбаясь.
Её каштановые волосы щекотали животик и доставляли тем самым особое удовольствие. Ещё несколько часов, она «уговаривала» заняться сексом, а я демонстрировал некие прелести взрослой жизни, используя при этом самые разнообразные позиции.
Когда я уходил, то услышал от любимой лишь одно:
— Помни! Я всегда с тобой! Что бы ни случилось! Это, во-первых, ну а во-вторых — помнишь, как я обычно говорю?
— Знаю, — выпалил я, вздохнув от уяснения того факта, что моё «я» снова учат, — меньше думай, больше соображай!
— Ну вот! А теперь, иди! — шёпотом произнесла неформалочка, поправляя мне одежду и причёску. Поцеловав в покрасневшие губы на прощание, добавила:
— До завтра, любимый!
Медленно, умаянный после бурной встречи, я спустился по ступенькам и вышел из подъезда, обдумывая всё, что было сказано. На улице уже потемнело и похолодало.
«Как же всё-таки лучше объяснить матери?» Мыслей множество, но связываться логично между собой они никак не хотели. Трудно извиняться перед кем-либо! Всё из-за своей гордыни, чёрт бы её побрал! Эмоции переливались водопадом сверх чаши терпения, будто разрывали изнутри, и характеризовались примерно так: «Надо, но как?»
«Вероятно, дома опять бытовая суета будет поджидать», — думалось мне.
Я живу в скромной трёхкомнатной квартире с мамой, отчимом и младшим братом. К сожалению, содержать эту красавицу недёшево, ведь она располагалась неподалёку от центра города. Моей зарплаты продавца-консультанта ликероводочных изделий в супермаркете едва хватало на оплату учёбы в техникуме, не говоря уж о ежемесячных квартплатах. Но ссоры в семье происходят, в основном, не из-за квартиры, а вследствие бесшабашных выходок моего 18-летнего, бестолкового брата Андрея. Все выговоры и упрёки начинались одной, вполне ожидаемой фразой: «Ты же старший!». В это понятие вкладывались разные значения, не имеющие чётких границ. «Образумь его!», «Помоги ему!», «Покажи пример, ты же старший!» Да и что с того? Это не обязывает меня кормить того, кто и за брата меня не считает.
Вот из-за него мы с мамой ссоримся, ведь ко всему остальному она относилась снисходительно: к шумной музыке, необычной одежде и моему жизненному режиму.
