— Здравствуйте, товарищ майор! — начал несмело Арсен — Скажите, а когда наш поезд?
— Да погоди ты… — махнул рукой майор и скрылся в дверях штаба распределительного пункта.
— Тю, нервный он какой-то! — заключил Федяев, почесав затылок.
Не прошло и часа, как русоволосый, невысокий человек поспешно вышел из штаба. Это был тот майор. Он увидел нас, сидящих в первом боксе, и вальяжно подозвал к себе. По-прежнему куда-то спешил и поглядывал на часы.
— Так, Федяев, Селезнёв и Лавренёв — за мной!
Мы переглянулись и опешили. Из-за общей шумихи, так и не услышали, что хотел от нас Рыжик.
— Резвее, девочки! У меня мало времени!!! — заорал он, повторно глянув на часы. Пожалуй, это была его привычка, а не слежка за текущим временем.
Посмотрев друг на друга вновь, мы искали хоть в ком-то среди компании уверенное действие после речей майора. С горем пополам, подошли к нему, виновато опустив головы. Илюшина оставили стеречь наши вещи.
— Вы бы точно проиграли марафон улиток на десять метров! — уже спокойно позлорадствовал офицер и повёл нас в двухэтажное здание из красного кирпича. Там находилась приёмная комиссия. Именно она является ключевым звеном, которое и решает — идёте вы служить или нет. Скажу прямо, это здание — «рай для похотливых женщин бальзаковского возраста». Все призывники там ходили голые. Нас ждала та же участь. Для меня это было несколько неожиданно. Будто не распределительный пункт, а бордель «муж на час».
Длинный коридор и той же длины ковёр стали запоминающейся изюминкой второго этажа. Завели нас в раздевалку. Ух, вот это было настоящее испытание. Там стоял такой противный запах, что я и вовсе не знал, какую часть тела мне прикрыть, чтобы это зловоние перестало действовать раздражителем моего организма. В раздевалке находились вещи многих ребят, и было несколько сложновато оставить свои вещи так, чтоб их можно было потом найти. Вонь от поношенной обуви, нестиранных, раритетных носков и от мужских подмышек заставили меня мигом расстаться с одеждой и поспешно выбежать в коридор. Поверьте, мои товарищи там также не задержались. Майор приказал следовать за ним. Посетило недовольство происходящего: мы что, снова к первобытному строю возвращаемся? Будто дикари, шли раздетыми по коридору. Естественно, сравнения ради, оглядели тела и достоинства друг друга — обычные дела. Не зря я предпочитал заниматься спортом. Только в таких сравнениях и понимаешь, в чём преуспел и в чём стоит себя подтянуть. Коридор казался нескончаемым.
