* * *
Как наболтала, так и сделала, потратила еще денег на заказ еды и напитков, засела в номере на пять часов отдыха, разок спустилась до магазинчиков у гостиницы и приобрела сигаретницу и табачные палочки. В половине одиннадцатого вечера я снова была внизу, устроилась недалеко от входа, потягивая ароматный пар и наслаждаясь прохладой. Охрана ходила, такси подъезжали, служебные машины. И, наконец, из одной из них вышел мужчина — возрастом за семьдесят, точно, как описывал Нольд, но вживую тот смотрелся моложе — из-за подтянутой, сухопарой фигуры, здорового цвета лица и стильной стрижки на седых волосах. Весь в благородном сером: костюм из дорогих тканей, восточных — самое то чтобы остаться в деловом и не умереть от жары.
К одиннадцати он же вернулся на крыльцо гостиницы.
— Тут только вечером и можно дышать. Посидите со мной, составите компанию?
Мужчина обернулся и переключил внимание на позднего курьера с плотным конвертом документов. Лишние уши прошли мимо.
— С удовольствием бы, но времени нет.
— Мне скучно, дедусь. — Я протянула последнее слово капризно, не натурально по-детски, и пыхнула последней затяжкой. — А если скажу «пожалуйста»? Табачком поделюсь.
— Не курю.
Каким бы серьезным задание ни было, в эту минуту меня позабавило так поиграть в образ и посмотреть на легкую растерянность мужчины. Нольд ведь тоже меня ему описал, наверняка, тот знал, кого ждать. Я не выдержала настороженно-недоуменного взгляда и засмеялась. Сказала уже своим голосом, без дурачества:
— Добрый вечер, господин Троица. Извините, я постаралась побыть той пигалицей, какой обзывает меня один едкий северянин. Поднимайтесь через десять минут в триста седьмой.
Он почтительно склонил голову то ли на западный манер, то ли на восточный, и улыбнулся.
* * *
Когда через десять минут после моего возвращения в номер, мужчина постучал и вошел, в закрытом пространстве я ярко учуяла след двух смертей. Шлейф из кислого, плесневелого запаха. Маньячные и живодерские убийства пахли как гной, равноценные, когда жизнь за жизнь, и человек убил ради спасения, пахли железом, а такие… ненарочные, случайные, без умысла — плесенью. Не самый приятный запах, но очень терпимый.
— Вы врач?
— Да. Рад знакомству, Ева.
Он протянул руку, я пожала, и после машинального жеста мы оба спохватились. Я дернулась, мужчина тоже, и он, виновато улыбнувшись, пояснил:
— Извините. Не подумал, забыл — ваши соплеменники брезгуют моим присутствием, а я как дурак еще и руку тяну. Знаю, замаран смертями. Извините еще раз.
