Вы можете рассмеяться в ответ на предположение о том, что вы сновидите прямо сейчас. Вы можете подумать, что если бы вы спали и видели сны, все перестали бы с вами взаимодействовать. Если бы вы проснулись, они бы сказали вам, что вы видели сон, так что сновидение с бодрствованием перепутать невозможно. Однако нет такой обязательной причины, по которой вам не может присниться сон, будто другие люди разбудили вас и сказали вам, что вы только что пробудились от сновидения.
Наконец, приходится признать, что нет такой характеристики переживания бодрствования, которая ясно отделяла бы его от сновидения. Это просто вопрос степени и эмоциональной предрасположенности. Вы верите, что бодрствуете, потому что хотите ощущать безопасность и чувствовать, что окружающий мир плотный, реальный и поддерживает вас. Если бы вы серьёзно усомнились в своём бодрствовании, вы бы почувствовали себя напуганными и сбитыми с толку. Стабильность переживания бодрствования успокаивает вас, и поэтому вы верите в него и наделяете его реальностью, которой не приписываете сновидениям. Если вы страдаете в сновидении, вы с большой радостью отпускаете его, когда оно заканчивается, обретая уверенность в том, что оно не было реальным. Если вы страдаете в так называемой жизни бодрствования, вы эмоционально вовлекаетесь в это страдание и наделяете его статусом абсолютной реальности.
[Я не] говорю, что не существует никаких различий между переживаниями бодрствования и сновидения. [Я лишь] говорю, что это различие не является сущностным или вещественным[112].
Кхенпо Ринпоче описал краеугольное учение нашего путешествия, сочетающееся с другой ключевой идеей, сформулированной мастером медитации махасиддхой Оргьенпой:
Различие, которое мы проводим между проявлениями бодрствования и проявлениями сновидения, основано исключительно на том факте, что мы не пробуждаемся от своих переживаний бодрствования. Переживание бодрствования продолжалось с безначальных времён и никогда по-настоящему не прерывалось – на него лишь накладывались дополнительные слои заблуждений времени сновидений. Мы знаем, что сновидения не реальны, поскольку время от времени просыпаемся от них, и поэтому видим контраст. Однако у нас нет такого контраста, который позволил бы распознать нереальность конвенциональных проявлений. Всё, что мы переживаем в сновидении, очевидно, является выражением привычек, которые каким-то образом заняли своё место в наших умах. Тогда мы понимаем, что наши реакции на образы сновидений, такие как удовольствие и боль, и различные ощущения, которые мы переживаем в сновидениях, не имеют ни малейшей реальности. Хотя эти ощущения и переживания довольно отчётливы, пробуждаясь ото сна, мы понимаем, что они не реальны
