— Ну, не переживай так, прах её телу, у тебя тут свои дела, надо с хомячком проблемы решать, а ты всё вздрагиваешь, как вспомнишь. Даже как-то странно, чем она тебя могла напугать?
Андрей рванул из комнаты.
— Я сейчас, очки достану!
— Да, поставь чайник, я хочу сегодня поболеть по-настоящему!
Через минуту он вернулся.
— Ну, в общем, на самом деле, Надя узнала, что у меня есть ты.
— Это её задело?
— Не то, чтобы задело. Но дало повод снова угрожать мне, что расскажет Аллочке. Понимаешь? А у меня тут с квартирами, Аллочка сейчас как бы с виной, я её простил. Если она вдруг узнает, что у меня есть молодая любовница… Я не хочу подставлять мою девочку, — он попытался наклониться и чмокнуть её в щёку. Варвара уклонилась от поцелуя.
— Значит, Надя, припоминая свои давние обиды, по сути, пыталась тебя шантажировать? Поэтому была такая разъярённая?
— Да, именно. Откуда она узнала?
— У нас есть во дворе средство массовой информации, зовут баба Люба.
— Точно, я забыл.
— И баба Люба нашла бутылочки у Нади под окном.
— Бутылочки?
— Да, с боярышником.
— И что это доказывает?
— Бутылочки не только с боярышником, как выяснилось.
Варвара внимательно смотрела на Андрея. В душе она ужасно трусила, потому что всё больше укреплялась в мысли, что Андрей решил по-быстрому убрать свою бывшую возлюбленную, чтобы не мешала брать от семьи, с которой он был связан всю жизнь, полагающиеся ему гешефты. Андрей снял очки.
— Скажи, что было в бутылочках?
— Страшный яд.
— Ужасно. Кто же её мог отравить и так непредусмотрительно выбросить улики?
— Наверное, какой-то очень торопящийся человек. Например, быстро зашёл в дом, быстро отравил и быстро вышел. Ещё попросил дверь на засов закрыть за собой, предусмотрительный такой.
— А отпечатки? Погоди, как быстро начинает действовать яд? И откуда ты об этом знаешь точно? И откуда известно, что бутылочки с ядом выпали из этой квартиры?
— Да потому что не в первый раз. Баба Люба всё знает.
Варвара говорила медленно, параллельно продолжая думать: «Что я несу? Сначала я наврала с ядом, сейчас я представляю косвенные улики как неоспоримые доказательства. А ведь Дорошин просто сказал о нейролептиках, но неизвестно, пила ли из этих бутылочек сама Надежда. Андрей… Как-то он ведёт себя нервно. Я ведь практически обвиняю его, только не указываю, что это он. У него был мотив. На кону стоит квартира, которая сама плывёт в руки. А тут старая любовь, зачуханная пьянчужка, по сути, с его точки зрения, уже не женщина. Ведь он любит или молодых, или богатых».
