Она, например, нисколько не верила в иллюзии отца относительно того, что там, в нижнем этаже дома, у него растет жизненный резерв для его старости, и вся была на стороне мамы, также мало верившей в этот резерв. Няня отзывисто жалела отца и заранее горевала об ожидавшей его участи.
Смотря на толпу родственниц и полуродственников, свойственников и просто знакомых, наполнивших наш дом, мама, погруженная в хлопоты по всяческому ублаготворению их яствами и питиями, вздохнет, бывало, устало и безнадежно, а няня, помогая ей, не удержится и промолвит:
– Вы думаете, заслужите у них, если в пот себя вгоните? Да хоть упадите от устали – все равно от них, как от козла, ни шерсти, ни молока не дождетесь.
Мама ничего не ответит няне, но знает, что она права, и сама, в том же предчувствии бесплодности своей работы, повторит невзначай:
Все други, все приятели
До черного лишь дня!
Отец уважал нянину преданность, сметливость, разумность и поручал ей дела, далеко отстоявшие от ее прямых обязанностей. Когда дочерей выдавали замуж, ей поручалось отвезти приданое в дом новобрачных. Поручение это было почетное и требовало особых дипломатических способностей. Нужно, чтоб все было по чину, по давнему обычаю. Нужно было проявить и должную почтительность к «сватье» – матери жениха, принимающей сундуки, но нужно было, чтобы эта почтительность не превзошла меры и не была бы в ущерб невесте и в умаление честному купеческому дому, откуда ее берут. Надо было уметь войти в новый дом с хлебом-солью, истово помолиться на образ, по-почетному (но в меру) поклониться новой родне, спросить о здоровье; необходимо было толком, без лишнего, но и без недостающего слова передать все, что поручено сказать родителям невесты – так, чтоб никаких неразберих не вышло впоследствии; принять приданое – дело большое: коль принято приданое, навек о нем уже не может быть разговору. На приветливое слово надо было уметь ответить словом приветливым же, а самой тут же приметить: в полной ли силе можно верить этому привету новой родни? Нужно было уметь принять угощенье с признательностью, но так, чтоб было ясно угощающим, что угощенье не в невидаль и не в диковинку. Надо было уметь в меру посидеть в чужом доме и в самую пору – ни рано, ни поздно – откланяться.
На все это требовалось большое дипломатическое мастерство, и няня им обладала в полной степени. Выпадали на ее долю житейские задачи и потрудней – и она их превосходно решала.
