Ферендир заметил движение: к нему неслись двое слаанешитов, разинув зубастые пасти. У одного из них вываливался наружу длинный раздвоенный язык. Первое страшилище было похоже на насекомое в панцире и передвигалось на четырех жестких тонких ножках. У второго было четыре руки, и каждая оканчивалась каким-нибудь жутким железным орудием. За спиной у этих двоих виднелись и другие твари. Кого-то из них еще придется прикончить, а кто-то, возможно, прикончит его — но Ферендир не заглядывал так далеко. Нужно было сосредоточиться на том, что происходило здесь и сейчас.
Алмазный чекан раздробил одну из тоненьких ножек первого Гедониста. Тот потерял равновесие, пошатнулся и ударил Ферендира кистенем — юный альв едва успел увернуться от железного шипастого шара на цепи, который чуть не вышиб ему мозги. Защищаясь, Ферендир глубоко присел и изо всех сил ткнул вперед алмазным чеканом, надеясь вспороть «жуку» мягкое брюхо, но ничего не вышло. Страшилище с воплем отскочило и снова замахнулось на него кистенем.
Тем временем подоспел его товарищ, размахивая смертоносными руками — на одной болтался гладкий железный шар на цепи, из другой торчал зазубренный и довольно ржавый топор, третья оканчивалась двузубой пикой, а четвертая была утыкана кривыми железными шипами. Ферендир не знал, с какой стороны подступиться к этому многорукому страшилищу, как увернуться от его ударов или отбить их.
Все, что оставалось сделать, — отпрыгнуть в сторону и оставить нападавших лицом к лицу. Хитрость сработала: пара смертоносных железяк четверорукого хлестнула по тщедушному ссутуленному телу «жука» и пропорола его. Тот заорал и стал извиваться от боли. Четверорукий попытался выдернуть орудия, засевшие в теле товарища, но только больше запутался. Оба повалились на землю и начали бороться, стараясь освободиться друг от друга.
Ферендир без колебаний воспользовался моментом и стал действовать, не заботясь о собственной безопасности. Он запрыгнул на плечи лежавшего ничком четверорукого и трижды ударил острым клювом чекана ему в череп. Массивная туша обмякла и придавила «жука», который теперь не мог пошевелиться.
Тем временем появлялись все новые и новые враги. Причудливые тела этих убийц украсили бы любой паноптикум. Слаанешиты всюду сеяли хаос, разрушения и ужас. Ферендира уже не пугала смерть. Его мозг чудесным образом переключился на особое восприятие реальности, в которой не было места прошлому и будущему, надеждам и отчаянью, а существовали только потребности настоящего момента, здесь и сейчас. Алмазный чекан взлетал и опускался, звенел о металл и протыкал плоть. Зловонная черная кровь брызгала во все стороны, от нее тело юноши сделалось липким, а ладони — скользкими. Ферендир едва ощущал сыпавшиеся на него удары, ни клинки, ни клешни, ни кулаки, ни дубинки не могли причинить боли и нарушить его спокойствия. Не существовало такого врага, перед которым пришлось бы отступить или тем более склониться.
