— Сбежавший, — сказал он. — Так они назвали тебя в те давние годы. Они проклинали твое имя, пока я убивал их.
Выпад попал в цель. Ванд вспомнил, как всё произошло — собственный вопль отчаяния, мольбы отправить его назад. Каждая живая душа, которую он поклялся спасти, сгинула той ночью, лишенная защиты боевого молота Венделла.
— Сейчас мы забираем у тебя эти владения, — сказал лорд-селестант, придерживая дракота, по природе своей всегда стремившегося атаковать. — Врата распахнуты, и для тебя здесь не осталось ничего, кроме смерти от моей руки.
Но Коргос по-прежнему улыбался, и язычки кроваво-красного огня лизали лезвие топора.
— Ничего? Это не так. Здесь остался ты, Лютый Клинок. Ты — завершение моего великого похода, и, когда твои выбеленные эпохами кости будут возложены на жертвенный костер Кхорна, все эти владения станут моими.
Голос Кхула был невыносимо, ужасно знакомым. Ванд помнил беспримесный страх и то, как заставлял себя сражаться, преодолевая его. Все смертные испытывали этот ужас, ведь Коргосу покровительствовал безумный пантеон, и военачальник был всего лишь проводником их безграничной злобы. Сам Хаос сочился из каждой поры его тела, и, хотя владыка превратился в нечто меньшее, чем человек, ещё одна крупинка божественной силы могла возвысить его даже над демонами.
— Бог-Король предвидел этот день, — ответил Ванд. Его голос звучал так же крепко, как рука сжимала молот, но под этим скрывался внутренний непокой. Лорд-селестант не только бросал вызов старому противнику, но и успокаивал самого себя. — Тогда ты смеялся, но твое поражение уже было предрешено.
— «Смеялся»? — взревел разъяренный Кхул. — Клянусь богами Погибели, мальчишка, я был взбешен! Я поверг в прах дюжину королевств, но не унял своей жажды!
Но теперь военачальник действительно смеялся, и в глазах его сиял искренний восторг.
— Но если бы я знал, что ты вернешься, что единственный ускользнувший враг снова придет ко мне, то не страдал бы так сильно. — Коргос совершенно безбоязненно и даже саркастически посмотрел на лорда-селестанта, пропитанный напыщенной уверенностью, как и всегда перед смертоубийством. — Они умерли, потому что ты бросил их, Лютый Клинок. Такова истина, и ты чувствуешь её даже новым сердцем, полученным от твоего Бога-Короля.
«Мальчишка». Когда-то, перед тем самым ударом молнии, военачальник уже назвал его так. По правде, тогда Ванд и в самом деле был почти юношей, держал оружие из скверно обработанного металла и защищал горстку хижин, которые едва держались под порывами ветра. Теперь он стал первым среди легионеров Азира, получил в дар мощь, немыслимую для смертных, и всё же обращение «мальчишка» уязвило его до глубины души.
