Итак, что такое фантазия? Фантазия не просто галлюцинаторным образом реализует желание; она его образовывает, предоставляет его координаты – она в буквальном смысле учит нас желать. Говоря немного упрощенно: когда я желаю клубничный торт, не могу получить его в реальной жизни и воображаю, как ем его, то это не фантазия. Проблема стоит по-другому: как я понимаю, что я вообще желаю клубничный торт? На это указывает мне фантазия. Это роль фантазии основывается на том факте, что, как и писал Лакан, нет ни одной универсальной формулы или матрицы, гарантирующей гармоничные половые отношения с партнером: каждый субъект должен придумать собственную фантазию, «частную» формулу для половых отношений.
Тема фантазии, поддерживающей половые отношения, принимает странную форму в фильме Эрнста Любича «Недопетая колыбельная». Изначальное название фильма «Человек, которого я убил» сначала было сменено на «Пятая заповедь», чтобы избежать «превратных представлений публики о сюжете». Французский музыкант Поль Ренар, терзаемый воспоминанием о Вальтере Холдерлине, немецком солдате, убитом им во время Великой войны, едет в Германию, чтобы найти его семью с помощью адреса на письме, найденном им на теле убитого. Так как в Германии преобладают антифранцузские настроения, доктор Холдерлин сначала отказывается впустить Поля в дом. Он меняет свое решение, когда невеста его погибшего сына, Эльза, узнает в Поле человека, оставляющего цветы на могиле Вальтера. Вместо того чтобы открыть семье Холдерлинов правду, Поль рассказывает им, что он был другом их сына, посещавшим с ним одну и ту же консерваторию. Хотя враждебно настроенные горожане и местные сплетники осуждают Холдерлинов, они завязывают дружбу с Полем, который влюбляется в Эльзу. Когда она показывает Полю спальню своего бывшего жениха, он приходит в смятение и говорит ей правду. Она убеждает его не признаваться родителям Вальтера, принявшим его как второго сына, и Поль соглашается не облегчать свою совесть и остаться в своей новой приемной семье. Доктор Холдерлин дарит ему скрипку Вальтера. В последней сцене Поль играет на скрипке, а Эльза аккомпанирует ему на пианино. За обоими любящими взглядами наблюдают родители. Неудивительно, что кинокритик Полин Кейл пренебрежительно отзывается о фильме, утверждая, что Любич «принимает тусклую, сентиментальную чепуху за ироническую, лирическую трагедию»[17]. В фильме присутствует неприятное, странное колебание между лирической мелодрамой и сальным юмором. Пара (девушка и убийца ее предыдущего жениха) счастлива вместе под опекающим взглядом родителей мертвого жениха – и именно этот взгляд предоставляет фантазийную рамку их отношениям.
