— И?
— Я настроил его на твой эфирный спектр.
Определитель лег в мою ладонь. Диск оказался довольно массивным, а его сияние, казалось, могло поспорить с приборной доской. Присмотревшись, я обнаружил крохотное окошко, в котором горела красная единичка. Первый ранг. Интересно, сколько их всего?
— Сейчас у тебя первый ранг, — заметил Волков. Пока я исследовал артефакт, машина выехала по гравиевой дорожке на двухрядное шоссе, тянущееся параллельно железнодорожным путям. — Что означает некоторый магический потенциал. Не более того.
— И в чем прикол?
— Когда ты сражался с хапуном, определитель свихнулся. В бою ты продемонстрировал уровень, сопоставимый с седьмым рангом. Мастер.
— Не понимаю.
— Такие скачки считаются невозможными. Потенциал не способен освоить технику замедления времени, пока не достигнет шестого ранга. И вообще, магические ступени — величина постоянная. Константа, говоря научным языком.
Да уж, применять научные термины к местному шаманизму — то еще извращение.
— К сожалению, эта величина неприменима к эмиссарам, — вздохнул следователь. — Вы полностью выламываетесь из наших… хм… шаблонов.
— Это плохо?
— Вы — чужаки, — отрезал Волков. — Пойми меня правильно. Я не могу тебе доверять. Никто не может. И, безусловно, вы обладали бы тотальным превосходством над нашими магами, если бы не одно «но».
— Побочка, — догадался я.
— Верно, — фискал обрадовался моей сообразительности. — Уйдут годы тренировок и учебы в академии волшебства, чтобы адаптировать твой организм к темпоральным перегрузкам.
— Есть препараты.
— Конечно, но с поправками. Во-первых, на гражданке ты их не достанешь. А если и достанешь, то вновь столкнешься с нашим Отделом. Торговля подобными сыворотками запрещена. Ну, травы в свободном доступе, но пока заваришь, пока выпьешь… Представь, что ты сражаешься не с одним, а с двумя противниками. Или того хуже — с бойцом, владеющим той же техникой, что и ты. Если его ранг выше, ты умрешь. Сердце не выдержит.
— И много таких… замедлителей времени?
Волков покачал головой.
С нами поравнялся грохочущий локомотив. Фискал умолк — шум проезжающего поезда заглушал всё. А я завороженно уставился на картину маслом. Лязгающая сочленениями металлическая гусеница втягивалась в уже ставшую привычной портальную арку. Большую, стационарную. Подсознательно я ожидал, что товарняк выедет с обратной стороны, но нет. Когда мы поравнялись с порталом, я понял, что состав проваливается в небытие. Схлопывается, въезжая в фиолетовую стену. Арка всасывала в себя цистерны, открытые платформы с бревнами, зеленые и красные вагоны, о содержимом которых можно было лишь догадываться. И не выпускала из себя ничего. При этом рельсы никуда не исчезали.
